Костёр 1976-11, страница 13
В твоем доме, юный читатель, конечно, есть библиотека. Может быть, на книжной полке хранится этот томик Дудина. Я раскрываю его и читаю строки из стихотворения «Соловьи». Это их читал пожилой моряк на берегу Тихого океана: Тут бесполезно было звать врачей. Не дотянул бы он и до рассвета. Он не нуждался в помощи ничьей. Он умирал. И, понимая это, Смотрел на нас, и молча ждал конца, И как-то улыбался неумело. Загар сначала отошел с лица, Потом оно, темнея, каменело. Ну, стой и жди. Застынь. Оцепеней. Запри все чувства сразу на защелку. Вот тут и появился соловей, Несмело и томительно защелкал. Потом сильней, входя в горячий пыл, Как будто настежь вырвался из плена... Может быть, в твоем доме хранится и фотокарточка солдата, погибшего или раненного на войне. И я знаю, что этот солдат станет тебе еще ближе и дороже, когда ты прочитаешь горестные строки Дудина: Нелепа смерть. Она глупа. Тем боле, Когда он, руки разбросав свои, Сказал: «Ребята, напишите Поле: У нас сегодня пели соловьи»... Есть в горных аулах Кавказа знаменитые мастера, чеканщики по металлу. Это подлинные художники. В одиночестве работают они в мастерских. Тончайшими неповторимыми узорами украшают кубки и кувшины. Но их чеканка украшает и почетное оружие заслуженных воинов. Михаил Дудин — удивительный чеканщик слова. Оно бывает у него то суровым и громким, когда поэт выступает в защиту мира, то печальным и светлым — когда он вспоминает окопных товарищей, то задорным и смеющимся — когда он пишет для тебя, юный читатель. Сравни: Через репейник пустырей, Сквозь кашку и пырей Бегут мальчишки поскорей На ловлю пескарей... или Мы будем солдатскою флягой, Живые, его поминать. Над горькой штабною бумагой Заплачется бедная мать... ...Пожилой моряк направился к группе летчиков, остановился около Дудина. Они крепко пожали друг другу руки. Встретились на Курилах два солдата. Между фронтами, на которых они воевали, протянулась вся наша страна: Волга, Урал, Сибирь. Протянулось еще и долгих три десятка лет. Вместе их свела поэзия. Удивительный путь совершили эти стихи, от суровой окопной земли полуострова Гангут до Кунашира — далекой окраины нашей Родины. С. ДАВЫДОВ ТИХО М. М. Пришвину Ночной грозы угомонился гром. Перед рассветом эхо отзвучало. И тишина торжественна кругом, Как изначальной музыки начало. Сосновый лес — как золотой орган, Пронизанный легчайшим свежим светом. От мокрого брусничника туман Уходит в небо, не касаясь веток. Как мир хорош! И как я счастлив сам! В умытом мире тайное не тайно. Не вечность ли сейчас по волосам Меня рукой погладила случайно? И вновь душа, сомнений лишена, Покоя набирается без спешки. ...И каплю обронила тишина В фаянсовое блюдо сыроежки. Рисунки Т. Соловьевой |
