Костёр 1977-04, страница 18

А земля крутится, уплывает из-под ног.

— Коля!

— Папа! Папа!

...Потом они идут по женевским улицам счастливые и возбужденные, как тогда в день приезда. Вроде бы и не было разлуки, беда мелькнула и исчезла, не было тяжелых дней одиночества, отчаяния и безнадежности. Он с ними, с женой и с детьми: Галкой, Сережей и Коленькой. Его младший сын все еще не может понять, что же случилось в эти месяцы, куда исчезал его папа.

— Ты больше не уйдешь от нас? — спрашивает он.

— Нет, — смеется Семашко.

— Ив тюрьму не пойдешь?

— Нет.

— А если тебе захочется?

— Нет, не захочется.

Надежда Михайловна хмурится, а старший брат и сестра смеются над младшим.

— Знаешь, — говорит Наденька, — то, что ты свободен, — заслуга Ленина.

— Ильич в Женеве?

— Ты можешь его увидеть!

Семашко с недоверием смотрит на жену.

— Когда?

Ей хочется сказать: потом, позже. Побудь дома, посиди с нами, переоденься. Смотри, какой мятый у тебя костюм, как худо выглядит твоя рубашка. Но она не произносит этого. Она вздыхает.

— Ленин в Народном доме, там заседание большевистской группы.

16