Костёр 1980-02, страница 13

Тот кивнул.

— Сколько сегодня сдали?

— Двести килограммов.

Ататуйчи закинул мешок

на своего коня.

— Видишь эти красные П на мешках? — сказал он бригадиру. — Так вот, каждый вечер садись в арбу и скачи к этим мешкам, как на пожар. Днем они будут собирать, а ты будешь отвозить и взвешивать! Ясно? Хлопок-то — пионерский!

На следующий день в бричке председателя привезли двадцать больших арбузов.

— По приказу раиса! Вам велено срочно съесть!

Каждый вечер они сдавали по полтонны хлопка. Полтонны пушистых невесомых комочков!

Пришел день, когда на поле не осталось ни одной белой нити.

И получился невиданный в этих краях урожай — во много раз больше, чем на взрослых полях.

Турсунали и вдруг оробевших девочек вызвали в правление.

За длинным столом сидели бригадиры. Девочки, смущаясь, прятались друг за друга.

— Ну, ребята, расскажите отцам, как надо выращивать хлопок! — весело сказал Ататуйчи.— Идите ближе!

— На трех гектарах можно и не такой урожай получить!— хмуро обронил один из бригадиров. — Если каждый кустик облизывать.

Турсунали молчал.

Нет, он многое мог бы сказать этому хмурому бригадиру: что пришли они сюда не хвастать, что работали они не

из-за наград, а просто работали, и все.

Но сказал только: — Наше пионерское звено просит дать шесть гектаров земли!

...Весной вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР: девочек пионерок наградить орденами Трудового Красного Знамени, а их звеньевого, шестиклассника Турсунали Матказимова — орденом Ленина и Золотой Звездой Героя.

В дом стали приезжать корреспонденты. А он не чувствовал себя героем. «Учился, сеяли хлопок, убирали...»

Приходили сотни писем. Просили фотографию, веточку с хлопком, просили рассказать о жизни и работе подробнее...

А поле сейчас было большим, постоянно требовало хозяйского глаза.

...Осенью они снова собрали большой урожай.

Указом Президиума Верховного Совета СССР Турсунали вручили еще одну высшую награду Родины — орден Ленина.'

И вот прошло пятнадцать лет. Турсунали закончил сельскохозяйственный институт, вернулся в родной колхоз агрономом и получил поле в тысячу гектаров.

— Чего ты ордена прячешь?— однажды сказала мать сыну. — Носи их на виду, почет от них!..

— Грустно мне, мама, — сказал он.

— Это почему?

— Понимаешь, тот наш пустырь за школой... зарос!

— Какое тебе дело до этого пустыря?

— Это же наш!..

— Эх, чудак ты, чудак!

Турсунали наточил свой старый кетмень, пришел к пустырю. Старую школу снесли, на ее месте построили новую. Но земля-то была та же. Отсюда когда-то они проложили всем пионерским звеном свою тропу по земле. Сейчас их участок за школой был весь в верблюжьей колючке. Одинокая коза бродила по нему.

Школьники на переменах любопытствовали:

— А что здесь посадят?..

— А что вы сами-то хотите? Кукурузу, высотой в тополь? Цветной — голубой или розовый — хлопок? Давайте выращивать вместе.

На второй день он застал там двух мальчишек — Инома-ли и Абдували, детей Михриниссо. Они бороновали вскопанный участок. Турсунали постоял, глядя на них, и тихонько пошел назад.

Он уходил от маленького пустыря и, когда дошел до крайнего дома, перед ним опять распахнулись поля.

И простая, чистая мысль, которая снова привела его к школьному участку, четко оформилась в нем: прекрасно жить на такой земле, где одно поколение мальчишек и девчонок сменяет другое в упорных поисках добра.

Федор КАМАЛОВ Рисунки А. Митина

ж-\

S

Щ

Ш

ш

$

%

13