Костёр 1980-02, страница 8

Как и было условлено с Устиньей Яковлевной, Яблочков в назначенный час пришел в сквер у Ильинских ворот и, помахивая газетой, стал прогуливаться возле памятника русским гренадерам.

Газета у него в руках была свернута в трубочку. Но не просто свернута, а так, чтобы можно было прочесть ее название. Устинья Яковлевна строго предупредила, чтобы это были обязательно «Московские новости». Только тогда подойдет человек, для встречи с которым он и приехал в Москву с чемоданом «Искры».

Был жаркий июльский день.

По земле возле памятника ходили голуби. Невдалеке на скамейке сидел мужичок в розовой рубахе с косым воротом.

Мужичок играл на гармошке. ,

Возле него стояли две босые девчонки в длинных юбках и грызли семечки.

Мужичок играл веселые песни. Временами он наклонял голову к самой гармошке, закрывал глаза и залихватски пел:

— Ка-анфетки, бар-а-аночки...

Словно лебеди са-аночки.

Девчонки смеялись и хлопали в ладоши.

Яблочков засмотрелся на гармониста и не заметил, как к нему подошел молодой светловолосый человек с небольшой рыжеватой бородкой.

— Жарко, не правда ли? — спросил он Яблочкова.

Яблочков на какое-то мгновение растерялся.

— А что нового пишут «Московские новости»? — человек кивнул на свернутую трубочкой

газету.

«Ну, слава богу, свой», — успокоился Яблочков.

— Здравствуйте, — сказал он и представился.

— А меня зовите Николай Петрович Орлов, — приветливо улыбнулся незнакомец.

И молодые люди пошли по аллее...

Пекло солнце. Прогуливались мамаши с детьми. Где-то за кустами все еще наигрывал свой мотив гармонист. Хлопали в ладоши девчонки.

— Есть что-нибудь от Ильича? — спросил Орлов.

— Чемодан, — сказал Яблочков. — Надо получить на вокзале.

— Плохо, что • на вокзале, — опечалился Орлов. — А вот что привезли — это хорошо. У нас

здесь такая нужда в чае...

— В чае? — Яблочков даже остановился от неожиданности. — В каком таком чае?

Ему вдруг пришла в голову мысль, что, может быть, он встретился вовсе не с тем человеком! Очень странным ему показались и таинственный «Карлуша» в магазине, и продавец с черной повязкой. А ну как он попал не к тем людям?!

— Да нет... Не волнуйтесь, — заулыбался Николай Петрович. — Просто мы здесь у себя, да и в переписке частенько «Искру» называем «чаем»... А вы уж, поди, подумали невесть что? Признавайтесь...

— Немножко испугался... Верно, — смущаясь,

признался Яблочков.

— Кстати, камерой хранения больше пользоваться не надо. Есть подозрения, что за багажом

6

усилили слежку... На днях мы с вами это проверим. А пока придется поехать на вокзал и во что бы то ни стало получить ваш багаж, — задумчиво сказал Орлов.

Так вот он какой, этот Николай Бауман — Грач. Решительный и осторожный одновременно. Настоящий революционер. Успел уже за границей поработать. И в Петропавловской крепости чуть ли не два года просидел. В Трубецком бастионе... Да. У такого человека есть чему поучиться... Так думал, идя рядом с Орловым по аллее, Ногин.

Во второй половине дня Грач и Яблочков поехали на вокзал, где в камере хранения лежал чемодан с «Искрой».

К удивлению Ногина, они пошли не в багажное отделение, а в зал ожидания.

Остановились у расписания поездов дальнего следования.

Оказалось, что Грачу зачем-то понадобилось установить время прибытия поездов, следовавших в Москву из-за границы.

— Восемнадцать сорок семь. Из Берлина. Такой поезд устраивает? — спросил он Яблочкова.

— Я не очень понимаю, зачем нам этот поезд... — удивился Яблочков.

— Очень просто, — сказал Грач. — Когда приходит этот поезд, вся привокзальная жандармская рать выкатывается на перрон. Встречать нашего брата. Это самое удобное время заполучить ваш чемодан обратно.

— Вот как! — Яблочков кивнул. — Понимаю... Но до поезда еще целых четыре часа...

— Поэтому надо торопиться, — сказал Бауман.

— Торопиться? Зачем?

— Конечно, торопиться, — подтвердил Бауман. И вздохнул. — Дорогой вы мой человек! Москва вам не Лондон, не Берлин, не Женева. Здесь уши даже у стен. Тут смотри и смотри в оба. Иначе влетишь как миленький. А нам с вами попадаться никак нельзя. Ильич ждет от нас большой работы.

Бауман взял Ногина под руку и повел к выходу из вокзала.

— Сейчас вы перейдете вокзальную площадь и будете ждать меня у ларька, где продают тульские пряники.' А мне надо кое-что выяснить с вашим чемоданом, — вполголоса сказал Грач, глядя прямо перед собой.

Ногин неторопливо обошел площадь. Остановился у ларька и стал рассматривать расписные пряники за стеклом.

Грач появился минут через двадцать.

— Как я и думал, ваш чемодан уже на учете, — сказал он Ногину. — Стоит на особой полке. Багажному мастеру строжайше запрещено возвращать такие чемоданы без разрешения дежурного сыщика. В таких случаях за хозяином чемодана либо устанавливают слежку, либо берут сразу при предъявлении багажной квитанции.