Костёр 1980-04, страница 32

РАССКАЗЫ МАШИНИСТА

В. ВИРОЛАЙНЕН

СОЛДАТ

Иногда мне кажется, что я прожил не одну, а несколько жизней. Но каждый раз, когда я начинаю обо всем вспоминать, я вижу одну и ту же картину...

Маленькая, с одним окном, конторка мастера в депо Финляндской железной дороги. Высокая, скрипучая дверь и мальчик, который стоит возле самой двери. «Я хочу работать», «Я обязательно должен работать», — говорит он и с надеждой смотрит на мастера. А тот молчит, думает или делает вид, что думает, и не торопится с ответом.

Наконец он слышит: «Хорошо. Будешь работать на ручной шлифовке. Считай, что тебе повезло».

Мальчик не знал, что шлифовка — одна из самых тяжелых работ в депо, но глаза его вспыхнули от радости.

Мастер не спросил у мальчика, сколько ему лет. Но я-то помню, что мне было только четырнадцать и было это в 1916 году.

Так началась моя трудовая биография. Работать пришлось наравне со взрослыми, по десять часов в сутки. И домой приходил, шатаясь от усталости. «Ничего,—думал я поначалу,— это с непривычки. Зато получаю деньги. И маме теперь будет легче». Но дело было не в привычке, а в нечеловеческих условиях труда, когда даже взрослые рабочие падали в депо без сознания. И все громче раздавались вокруг голоса о несправедливости царских порядков.

Первыми на борьбу с самодержавием в феврале семнадцатого года поднялись питер-

Автора этих рассказов — Вольдемара Матвеевича Виролайнена хорошо знают пионеры многих ленинградских школ.

От простого рабочего депо и машиниста паровоза до высокой должности Председателя Совета Министров Карело-Финской ССР — таков жизненный путь Вольдемара Матвеевича.

В 1977 году в издательстве «Политическая литература» вышла книга его воспоминаний — «Зеленая улица».

«Рассказы машиниста» написаны специально для читателей «Костра».

ские работницы, требуя хлеба для своих детей. В те дни в городе забастовали многие заводы и фабрики. На улицах раздавались выстрелы — это городовые и жандармы пытались устрашить народ. Но на сторону народа стали переходить полки Петроградского гарнизона. Я был свидетелем стычки солдат Волынского полка с конными городовыми. Солдаты шли к нам, на Выборгскую, а городовые преградили им путь. Колонна остановилась. Но тут полковой оркестр грянул «Марсельезу», и волын-цы смело двинулись вперед. На Выборгской к ним присоединились сотни рабочих, в том числе и наши деповцы. Все вместе направились к тюрьме, освобождать заключенных. Затем захватили арсенал. Начали раздавать оружие.

Я тоже получил винтовку. Закинул ее за плечо и целый день гордо ходил по городу. Вечером спохватился: «А зачем мне винтовка? Стрелять не умею. Домой нести нельзя — мама расплачется. Бросить? Жалко, совсем новенькая. Лучше кому-нибудь отдам...». Начал присматриваться к прохожим. И вижу: идет солдат — лицо доброе, приветливое, и главное — нет у солдата винтовки.

Спрашиваю: «Вы, товарищ, за кого: за царя или за революцию?» Остановился солдат, глянул внимательно и отвечает: «Я, хлопец, за Ленина! Знаешь, кто такой Ленин? А трехлинейки нет потому, что я из госпиталя». «Тогда, — говорю, — вот, держите».

Кто такой Ленин, я еще не знал. Просто мне солдат понравился.

ПРАЗДНИК НА НАШЕЙ УЛИЦЕ

Нет, я не в обиде на свою юность. Честное слово, не в обиде. Да, было очень трудно. Но именно тогда вошли в мою жизнь Гуго Ялава, братья Рахья, fOxo Халме, Арвид Па-рикка и другие замечательные люди, которые помогли мне стать на ноги.

Память сохранила первый разговор с дядей Гуго — Гуго Эриковичем Ялавой, лучшим машинистом Финляндской дороги.

— Как здоровье мамы, Вол-ле?

— Ничего, дядя Гуго, — отвечаю, а сам думаю: «Кто же ему сказал, что мама часто болеет?»

— А живется туговато?

— Ничего, — говорю и вижу по глазам, что и о смерти моего отца он тоже знает.

— Не горюй, Волле. Будет и на нашей улице праздник!

— Дядя Гуго, я работаю, маме помогаю.

— Знаю, что не баклуши бьешь. И что на паровоз хочешь, тоже знаю.

Я удивился: «Откуда он знает, что я хочу стать машинистом? Ведь я никому не рассказывал о своей мечте. Неужели, он видит меня насквозь?»

А Гуго Ялава, о котором многие в депо говорили, что из него двух слов не вытянешь, продолжал разговор:

— Значит так. Буду тебя учить на машиниста. Мой паровоз знаешь—номер 293. И заруби себе на носу: любое де- _ч ло лучше начинать не завтра и не послезавтра, а сегодня...

Надо ли говорить, как я был

30