ТАМ

}

ГДЕ ЗУБРЫ

рассказ участника экологической экспедиции,

ученика 891 московской школы Алеши Шумского:

Наш экологический кружок организован при городском Дворце пионеров и школьников на Ленинских горах. Зимой и весной мы ходим в подмосковный лес. Наблюдаем, как переносят его обитатели суровое время года, как пробуждается весной от зимней спячки все живое, и, пригретая солнцем, выползает из-под коры деревьев, из всех трещин лесная мелочь — жуки, пауки, букашки разные.

Летом мы отправились в экспедицию в Приокско-Тер-расный заповедник. Поставили

на опушке леса палатки, рядом — стол, вкопали в землю лавки, заготовили поленницы

дров для костра, чтобы готовить еду, и принялись за работу.

Утром мы вместе с Сергеем Дмитриевичем Кулигиным, он научный сотрудник заповедника, пошли в квартал № 26, к гнезду лесного конька.

Володя Седов остался в скрадке. Скрадок у нас легкий, из фанеры, расписанный под старый пень, чтобы наблюдать за птицами. А я и два Сережи — Алскеров и Харлашин — пошли проверять дуплянки. В некоторых дуплянках были птенцы, в других — пусто.

Нашли гнездо пеночки-тре-щотки. Пеночки и коньки вьют гнезда на земле, в ямке. Найти их трудно, но нам помогают сами птицы. Они вдруг начинают беспокойно кричать и летать возле нас. Значит — гнезда где-то тут. В гнезде пеночки оказались птенцы, мы их окольцевали.

Птенцы конька, за которыми наблюдал Володя, были подросшими, и у него на глазах ушли из гнезда, так что нам сменять Володю не пришлось.

Обычно мы наблюдаем по очереди, начиная с четырех часов утра, с рассвета и до темноты. Спрячемся в скрадке, сидим тихо. Гнездо рядом, можно рукой достать. Вот прилетела пеночка, и сразу из гнезда высовываются головки птенцов с открытыми клювами. Позже мы проверяем, чем пеночка кормит птенцов. Оказалось: мелкими мушками, гусеницами и комарами. Молодец, а то нам от комаров житья нету.

За гнездом дрозда-белобровика наблюдали в бинокль со скрадком к нему не подберешься. Весь день белобровик снует туда-сюда, рыжие пятна на его бочках так и мелькают. Надо же накормить эту прожорливую ораву! К вечеру умается, и все же взлетит на ветку и запоет, защелкает!

ГОРЫ поют

РАССКАЗ

3. ПИРОГОВА

Был ясный вечер конца лета. Мы сидели у костра. Синели горы вокруг. За спиной тихо шелестели кедры, а на углях шипело убегающее варево. Вкусный запах этого варева смешивался с душистым запахом смолы от печеных кедровых шишек и пряным ароматом увядающих трав. Было спокойно и хорошо.

Старик-молчун покуривает трубку, смотрит в костер, иногда шевельнет палкой угли. Темное морщинистое лицо бесстрастно.

После ужина он еще покурил и стал к чему-то прислушиваться. Потом сказал: «Горы поют. Слушай». И я молчу и слушаю. Сначала ничего не слышу. Потом — едва уловимый глухой гул. Непонятно даже, откуда он исходит, вроде — отовсюду. Но это, конечно, не так. Гул — от лесистых склонов, значит — от деревьев. Старик-алтаец добавил: «Однако ненастье идет. Шибко большой». •

А небо было такое чистое, и в нем так безмятежно светили первые звезды, что в ненастье трудно было поверить.

Утро тоже было ясное. Привычно светило солн-