Костёр 1982-01, страница 31

ко!»

вали его в сторону: «Платина!» — «серебриш-— говорили шахтеры... Не ведали они, что это «серебришко» дороже золота! Быть может, мы не всегда способны понять истинную ценность того, чем владеем? Я считаю, что русский матрос храбр, сообразителен и ловок.

— Говорю, что думаю, — ответил Бэр. — Даже если это кое-кому не нравится.

— Ну что ж. Это качество вам очень пригодится в дальнейшей службе.

Бэр побагровел. Его отзывали в Петербург в свиту великого князя Алексея, где полагалось говорить только то, что могло понравиться шефу флота. . '

— Прикажете подать отчет по корабельной кассе? — хрипло спросил фон Бэр.

Это уже было почти оскорблением: обычно корабельную кассу принимали не проверяя.

— Ну что вы! — мягко проговорил Руднев. — Давеча я уже подписался в приказе о вступлении в командование кораблем. Я поставил свою подпись только потому, что знаю: ваши дела находятся в идеальном порядке! Прошу вас только об одном — представьте меня господам офицерам.

Фон Бэр с трудом сохранял остатки самообладания:

— Среди бумаг найдете мой рапорт об очередном звании мичману Нироду. Ему давно пора в лейтенантах ходить, да уж больно независим и дерзок. Впрочем, это уже ваши заботы. Рапорт я до времени задержал. Остальные офицеры — выше всяких похвал!

В кают-компании фон Бэр коротко представил нового командира «Варяга», сказал, что вся пол

нота власти над кораблем перешла к Рудневу сегодня с полудня. Потом отступил на шаг, словно говоря: с этой минуты я здесь гость!

•Руднев повернулся: офицеры смотрели на своего нового командира с любопытством и ожиданием.

Едва вступив на борт крейсера,

начал

Руднев,

я столкнулся с непростительным на

рушением.

— Кажется, будет показывать строгость! — прошептал Нирод. — Начнет с меня — прошляпил приезд нового командира!

— Мичман Нирод!

Граф вышел вперед.

— Мичман, почему как вахтенный офицер не доложили об отказе повиноваться со стороны нижнего чина, которое имело место сегодня в 12 часов 30 минут?

В кают-компании повисла тягостная тишина. Еще бы — бунт на корабле!

— Я не знаю о таком случае на крейсере, — побледнев, ответил мичман.

— Проходя по палубе в означенное время, я заметил, как старший боцман ударил матроса. Такое обращение с нижними чинами допустимо только в случае открытого неповиновения! Если же была проявлена нерасторопность, наказывать следует унтер-офицера, который не сумел научить матроса споро делать свое дело. Наказывать также следует командира роты, который не смог подобрать толковых унтеров! Предупреждаю: впредь только так и будет!

Через полчаса команду «Варяга» выстроили на шканцах.

Руднев неторопливо обошел шеренгу моряков,

27