Костёр 1982-01, страница 29
не докладывали: великий князь не любил, когда его отвлекали по пустякам! Уже в Кронштадте обнаружили, что подшипники правого гребного вала оплавились. Ремонт был проведен наспех: через неделю предстоял переход на Дальний Восток. Так боевой корабль загнали, как загоняет скакового коня глупый и злой хозяин. От Невы через Дворцовую площадь дул резкий пронизывающий ветер, хлестал колючим холодным снегом. Не спасали ни плотно закрытая дверь кареты, ни медвежья доха, в которую был укутан чрезвычайный посланник императора Японии господин Курйно. Посол уже несколько дней чувствовал недомогание, но последние депеши из Токио не позволяли лечь в постель. Судя по всему, дело шло к разрыву с Россией. Дипломатическая работа в Петербурге убедила чрезвычайного посла, что русское министерство иностранных дел ничего не решает. Все дела Японии, Кореи и Китая находились в ведении наместника царя по Дальнему Востоку Алексеева, который имел право личного доклада Николаю II. Курино поерзал, устраиваясь поудобнее, взглянул на сидящего рядом советника: этот недотепа не обращает внимания, что с плеча господина посланника сползла доха. Курино, недовольно сопя, поплотнее укутался. Жаль, что в эту минуту нет рядом прежнего советника Наиты. Умный и ловкий был помощник! Дело не только в том, что Наита непременно заметил бы, что господин посланник мерзнет. В это трудное время он бы наверняка устроил так, что содержание почты наместника Алексеева было бы известно японской миссии Ведь сумел он завести нужные знакомства среди дипломатов, промышленников и офицеров. Сумел подкупить несколько чиновников, которые доставляли ему копии секретнейших писем и документов! Да как красиво это обставил! Все были убеждены, что Наита — владелец нескольких текстильных фабрик и озабочен только тем, как выгоднее сбыть с рук свое полотно. Его хорошо оплачиваемое любопытство к русской политике, к строительству железной дороги на Порт-Артур, к портам Дальнего Востока было как бы лишь интересом делового человека, заботой о прямом пути своих товаров в Европу! Курино улыбнулся. Он вспомнил, как однажды личный секретарь почтительно доложил ему, что господин советник Наита слишком занят собственными делами. Откуда было знать личному секретарю, что капитан второго ранга Наита оставил службу на флоте ради карьеры разведчика, а не из-за какой-то жалкой фабрики! Но истинной находкой для разведчика Наиты стала дружба с журналистом Кудловским. Наита не жалел времени. Он часами рассказывал газетчику о тайнах мировой политики на Дальнем Востоке. Он отправлял Кудловского на морские и # военные заводы, в штабы и министерства: «Именно там, господин писатель, делается мировая история!» Все материалы русского журналиста Наита редактировал сам. Скоро Иван Кудловский обратил на себя внимание. Его статьи и фельетоны отличало прекрасное знание обстановки, точные выводы, трезвые оценки сильных и слабых сторон царской политики в Азии. С ним стали охотно встречаться министры, генералы, сенаторы. А Наита по-прежнему оставался первым редактором и ценителем творчества Ивана Егоровича Кудловского: «Не следует так откровенно призывать свое правительство к усилению войск и флота на Дальнем Востоке. Кого вам бояться? Япония — карлик. Англия по уши увязла в старых колониях. Китай никак не может оправиться после Боксерского восстания. В этом районе мира у России нет противников. А потому ей подобает уверенная сдержанность». А потом, словно невзначай, спрашивал: «Вот вы рассуждаете о малой численности войск русской пограничной охраны... С кем вы говорили? Военные, знаете, любят поплакать в жилетку, чтобы выпросить побольше денег». И, наконец, переходил к главному: «Однако пишете вы удивительно хорошо! Не помню, говорил ли я, что собираюсь издать у себя в стране книгу о вашем творчестве, чтобы наши газетчики могли бы научиться писать современно: глубоко и серьезно, и в то же время просто и доступно. Какое у вас чувство слова!» Не торгуясь, разведчик скупал и -записные книжки журналиста. Он действительно читал их очень внимательно. Особенно Наиту интересовали те страницы, где речь шла о русском флоте... Все дело испортил досадный случай. На одном из официальных приемов какой-то русский мичман отхлестал Кудловского по щекам. Вышел скандал. Да еще в присутствии японского дипломата! Советник Наита, правда, потом уверял посла, что это была обычная русская пьяная драка, но внимание к посольству было ни к чему. Наиту срочно отправили в Японию. Курино, решив проверить, не является ли эта странная история тонким ходом русской военной контрразведки, сделал официальное заявление министру иностранных дел России об оскорблении японского дипломата. Против ожидания это сработало. Мичмана наказали. Посол успокоился. А Кудловский сообразил, что без своего негласного редактора и наставника ему уже не сделать журналистской карьеры. Кроме того, по Петербургу поползли неясные слухи о его тесных отношениях с представителями страны, которая прямо заинтересована в ослаблении России. Журналист поспешил воспользоваться своей краткой, но шумной славой знатока азиатской политики и без труда получил место вице-консула в заштатном корейском городке Чемульпо... Карету посла тряхнуло на ухабе. Курино подумал, что, быть может, следовало бы обзавестись русским экипажем на полозьях, которые обладали изумительно ровным ходом по снегу. Чрезвычайный посол попытался вспомнить, как называется такой экипаж... Кажется, сани. Впрочем, 25 |
