Костёр 1982-01, страница 34
БЛОКАДНАЯ КОРОВА А. ЛЕОНОВ РАССКАЗ Рисунок В. Лебедева »т W » -г . ■ -.-«к Пк 4 В одном дачном посеЛке под Ленинградом стоит двухэтажный дом. Он ничем не выделяется среди других домов, даже вид его не вызывает интереса у прохожих, разве что заглядится кто на высокие толстые березы, которые растут вместо сада, и подумает: «Чудак, видно, тут какой-то живет. Сада не имеет. От сада какая выгода была бы». Дом этот не блещет новизной. Стены его давно не красились. За оградой растут малоухоженные кусты, нет цветов и ягодных грядок. Но всегда полна водой между берез яма-пруд, в которой водятся караси. Случайно мне довелось познакомиться с хозяином этого дома и многое услышать из его рассказов как о доме, так и о цветах, росших когда-то вокруг, о березах и давних обитателях этого дома. Хозяин дома уже пожилой человек. Я с интересом слушал его собственные песни, которые он поет под гитару на собственный мотив. А еще этот человек прекрасный рассказчик. Не одну историю услышал я от него, вместе с которыми была и история про блокадную корову. — Мой отец был человеком с некоторыми странностями. Когда у него были деньги, то он покупал вещи и различные предметы, совершенно не нужные дома. Так он накупил штук двадцать пил, с две дюжины топоров, множество настольных принадлежностей: чернильных приборов, ламп, пепельниц, статуэток, часов и много прочей всячины. И сейчас еще в сарае валяются кирки, заступы, кувалды, безмены, как в лавке древностей. Не посвященному в эти дела трудно разгадать причину скупки барахла. Тут можно подумать, что этот дом держал разные артели: пильщиков дров, досок, каменотесов, мостильщиков мостовых, тут же находилась бронзовая мастерская и часовых дел мастер работал. А все объясняется проще простого. Отец мой был добрым человеком. Просили у него денег в долг, он не отказывал. Но мастеровой люд не любил отдавать из своих рук деньгу. Один сделал одну вещицу, другой другую, уговорил отца принять, хоть она и стоила дороже тех денег, навязывали как бы за доброту. Один так-то отплатил, второй. Слава прошла, что этому человеку можно за деньги и вещью отплатить, ну и потекло к нему: и черный металл, и цветной, и мрамор, и дерево редких пород. У него долго стоял даже револьверный станочек. Бывало встретит отца человек с пилой или топором, тот умоляет купить за бесценок, плачется, что у него несчастье случилось, нужны деньги, а взять негде, вот и продает пилу, а то косу или другой какой инструмент. Отец дает денег и уходит, не принимая вещи., вешает или ^ JfiF" ri о с да Сто и с с ж 9ЧЁ 1 1 V 30 идет следом до дома, эту вещь за калитку и уходит гдк v£Ъ Ml лЩ. Док. 4 4 >V ** tm г*. В сороковом году он приобрел совсем негодную ни на что покупку: привел корову. Пришел он с ней и говорит: «Кос много, трава растет кругом— без коровы жить стыдно». Посмотреть на эту скотинку и не рассмеяться или заплакать, надо было иметь крепкое сердце. Если рисовать эту животину с хвоста, как делают иногда опытные художники-анималисты, то на хвост краски тратить не пришлось бы, хвоста почти не было; однорогая и хромая. Ну, а взглянуть на бока, кострецы, то это ни с чем, кроме, не сравнишь, как с козлами для пилки дров. Помню, как заплакала мать и запричитала бабушка. На что кому такая корова годится? У отца было оправдание, что корову он купил не для молока и не на мясо, а на употребление сена. Никто так и не узнал, где купил отец этот живой коровий скелет, сколько заплатил и как ему навязали его, но можно было догадываться, что упросил его кто-нибудь выручить — он выручил. Нам ничего не оставалось, как готовить сено. Тогда-то и пошли в ход косы, вилы, грабли, в которых по известной уже причине недостатка не было. На зиму мы наготовили столько сена, что все наша животина и не поела. Если сказать, что не одолела она сготовленное сенцо по случаю беззубия, жевать нечем было, то это было бы неверно. К весне, считали все в поселке, мы сволокем ее собакам, а она вышла на траву такой справной, что, как говорят, воды взлей — скатится и не намочит шерсти. Ну, и представь себе, еще и теленка она нам принесла. Теленка, правда, держать не стали, быстро сбыли его. Выпросил кто-то продать. Порода хорошая открывалась в нем. Тут дело знатоков по коровам. Они не промахнутся, что зря не возьмут, как мой батюшка, как казалось спер- В 3... Рассказчик замолчал. А что дальше? — спросил я. Дальше то. Сейчас сообразим чайку, а потом будет дальше, — ответил он. Мне не терпелось узнать до конца эту коровью историю, и я заставил-таки продолжать его за чаем. — В этой истории главное то, что я живу пока благодаря этой корове. Сам знаешь, что в следующее лето началась война. Фашист попер к Ленинграду. Отец ушел на войну. Но нам он наказал беречь корову, не жалеть сил, потому что она, как он сказал, может в трудную минуту очень пригодиться. Так оно и вышло. Ленинград оказался в блокадном кольце. Начался голод. У нас, должен сказать, были грядочки с овощами, кое-какой запас сложился. Но дом наш заполнили родственники. Я тогда не знал, что они были у нас, а тут вдруг столько объявилось, съехались жить сообща, потому что .'так, ;рещили они, легче выжить. В доме делилось все на всех. ■ь г» ЩР. № и* \ ©VTL-iU ЖШ о мЫН П * • 1*- О,. /7 л V ♦ • |
