Костёр 1982-03, страница 14

Уриу обернулся, увидел недоумение в глазах Наиты: почему он, кадровый военный, моряк, разведчик и дипломат, должен молиться за какой-то русский крейсер? Да чем больше их потопят, тем лучше!

— Вы еще не знаете, капитан, — с улыбкой заметил он, — в случае захвата крейсера командовать им будете вы! Только взгляните: красавец! И кочегары у них просто великолепные: над трубами ни дымка! Такой корабль в открытом море, да еще в сумерках обнаружишь, только когда он приставит орудия прямо к твоему виску. Очень опасен!

Наита почтительно осклабился. Командовать крейсером в его годы? Совсем неплохо!..

— Однако идут довольно уверенно... — пробормотал Уриу, не отрываясь от бинокля. — Прикажите дать первый залп.

На адмиральском корабле взвился сигнал — и тут же ударили орудия крейсера «Асама», идущего головным.

— Что же они медлят, эти русские? — адмирал начинал чувствовать некоторую растерянность. — Ага, вот кажется... Что это?

Наита и без бинокля увидел, что на стеньге «Варяга» поднимался боевой красный флаг.

— Огонь открыть всем кораблям эскадры. — Казалось, адмирал потерял всякий интерес к бою. Он даже отошел в глубину рубки к штурманскому столику. — Через пять минут от них останется решето... Сумасшедшие!

Беренс стоял на верхнем мостике, откуда был виден весь крейсер. Стройное, стремительное тело корабля легко вспарывало форштевнем волну. «Варяг» чуть дрожал на ходу, сдерживая еще нерастраченную мощь-своих стальных мускулов.

Механики-матросы и офицеры работали ночь напролет, ремонтируя подшипник. Теперь очень недолго крейсер мог двигаться полным ходом.

Минувшая ночь преобразила не только корабль. Еще несколько дней назад штурмана буквально приводил в отчаяние своей непонятливостью флегматичный и медлительный сигнальщик Гаврила Миронов, раздражала показная угодливость писаря Оськина, злила замкнутость подшкипера Шкертника. Сегодня в штурманской рубке, где все эти люди находились по боевому расписанию, Беренс вдруг обнаружил, что они ловки и подтянуты, спокойно и сноровисто делают свою работу.

Эту перемену в команде лейтенант заметил еще утром, когда Руднев объявил перед строем о решении принять бой/..

— Руль влево пять! — доносилось из рубки.

Беренс поднял к глазам бинокль. Мощная оптика приблизила серые борта броненосных крейсеров японской эскадры, жерла орудий, направленные в сторону «Варяга». Носовая башня «Аса-мы», идущего головным, блеснула багровой вспышкой — выстрел! У Евгения сжалось сердце: «Показалось? Почему же нет разрыва? Почему не слышно самого выстрела?»

Послышался спокойный доклад сигнальщика:

— Перелет, .слева сто пятьдесят, расстояние триста саженей.

Обернувшись, Беренс увидел опадающий султан воды, * потом услышал негромкий, а потому кажущийся таким нестрашным хлопок взрь?ва, а еще через секунду до его слуха докатился звук уже виденного им залпа...

Нирод, стоящий рядом, склонился к дальномеру.

— Эх! Дозволил бы командир по «Чиоде» наводить! Уж очень у него мачты хорошо видны — курсовой угол без приборов определить можно...

9