Костёр 1982-08, страница 21

возразил волостной старшина. — Тесно в остроге. Корму для олешков где найдешь? Одни камни да вода там. Подохнут олешки от голода. На летние стойбища наши, к морю поедем. Там стоят наши летние вежи. Жить станем возле моря, покуда не уйдут свей с земли лопинов.

Начались сборы в дорогу. Мужчины всего стойбища стали запрягать своих ездовых оленей в кережи. Женщины связывали в узлы нехитрое добро, одевали детей.

Какое-то время Савва был в нерешительности, не зная как быть. «Отправиться на Колу на подаренных крестовым братом быстроногих оленях или остаться с лопинами? — размышлял он. — Ведь можно собрать до весны лисьих и собольих шкур в дальних погостах Лопи. Только бы свей убрались восвояси отсюда...»

Поколебавшись, Савва надумал отправиться к морю вместе с жителями стойбища.

Едва лишь забрезжило и порозовел край неба на востоке, как лопины тронулись с насиженного за долгую зиму берега реки. Путь их лежал на север.

8

«Корону» несло по воле стихии. Фрегат плохо слушался руля. С бизани и грот-мачты все паруса давно были убраны. Сорванный ветром кливер гудел, словно барабан.

Капитан Якоб Лаппмарк и кормчий Эрик Гильдебрант с пристальным вниманием вглядывались в неистовую пургу, разразившуюся в океане. Проведенный на карте курс корабля проходил в полутора десятках морских миль от берега. Но дрейфом могло отнести фрегат в сторону от истинного курса, и, черт знает, на каком расстоянии от проведенной на карте линии мог находиться корабль?

— Прикажите комиту¹ Эккерту замерять глубину моря! — отдал распоряжение кормчему Лаппмарк.

— Слушаюсь, господин капитан! — отрывисто произнес Гильдебрант и стал спускаться по трапу со шканцев.

Комит Ларе Эккерт, стоя на юте, бросал за борт лот. Укрывшись от шквального ветра за грот-мачтой, он расправлял запутавшийся линь и громко ругался.

— Дьявол разрази их! — долетело сквозь вой ветра до слуха кормчего.

Когда удалось распутать линь, Гильдебрант сам взялся за дело, чтобы проверить, сколько воды под килем фрегата. Тугие шквалы рывком отбрасывали размотавшийся с катушки линь. Замерить глубину моря никак не удавалось. Не добравшись до грунта, кормчий пришел к мысли, что под килем фрегата достаточно глубины и можно продолжать плавание, не меняя проложенного курса.

Гильдебрант спустился через люк на жилую палубу, при тусклом свете свечного огарка оты-

¹ Младший офицерский чин на шведском флоте. 18

скал дверь своей каюты. В помещение с трудом проникали вой ветра и шум разбушевавшегося океана. Кормчий сдернул с шеи шерстяной шарф, расстегнул верхние пуговицы мундира. Хотелось немного посидеть в тепле, отдохнуть, но наверху его ждал капитан Лаппмарк. Гильдебрант взял с полки пузатую бутыль, выдернул пробку и налил рому в глиняную кружку. Рука его замерла в воздухе от внезапного толчка. Обжигающий напиток выплеснуло на палубу. Под днищем корабля раздался зловещий скрежет. Фрегат сильно качнуло. Затрещали шпангоуты.

Кормчий выбежал из каюты и стремительно поднялся по трапу на шканцы.

— Мы сели на камни, Гильдебрант! — набросился на кормчего Лаппмарк.

— Сколько ни бросали лот, не могли достать грунта, господин капитан! — оправдывался Гильдебрант.

«Корона» остановилась на месте, словно схваченная чьей-то мощной рукой. Корпус корабля трещал, гудел и содрогался от ударов о камни.

На ют сбегались со всех уголков фрегата подвахтенные матросы, пушкари, плотники. Охваченные паникой, они устремились туда, где находились гребные шлюпки и капитанская гичка. Возле них началась давка. Каждый старался поскорее залезть в шлюпку, чтобы покинуть готовый развалиться на подводных камнях корабль. Палубные матросы, размахивая ножами, старались • оттеснить от шлюпок марсовых и пушкарей.

— Кормчий Гильдебрант, соберите офицеров, комитов и подкомитов «Короны» на шканцах! — приказал капитан. — И незамедлительно наведите на фрегате порядок!

Пока собирали офицеров и надежных комитов и подкомитов на шканцах, унтер-офицеры разбили замки в погребах и стали носить наверх мушкеты, абордажные крючья и палаши.

— Спаси и помилуй нас, святая Бригитта! — молились на юте матросы, призывая на помощь покровительницу всех плавающих.

Гильдебрант повел вооруженных мушкетами подкомитов на сгрудившихся возле шлюпок бунтовщиков. Одна из них — сильно перегруженная — перевернулась. Сидевшие в ней матросы посыпались в воду. В мятежных матросов ударили залпом из нескольких мушкетов. Находившиеся неподалеку от открытого люка бунтовщики ринулись вниз... Оставшихся наверху убитых и раненых Гильдебрант приказал побросать за борт...

Ветер вскоре стал заметно стихать... Но волны набрасывались с прежней яростью на неподвижный корабль. Было по-прежнему темно. Косо летел сверху.сухой снег.

До слуха капитана и вернувшегося на шканцы Гильдебранта донеслись из трюма слова песни:

Ах, если б господь был милостив к нам, Привел воротиться в свой дом, Я б кирху построил, каменный храм, А верх обложил бы свинцом...

— Похоже, негодяи добрались до бочонков с ромом! — сердито проговорил Лаппмарк.