Костёр 1982-08, страница 39

г

шшш

МММ

РАССКАЗЫ О ПРИРОДЕ

Н. СЛАДКОВ

Рисунки В. Толкова

СЕРДЦЕ ЛЕСА

гу отодвинулись. А там уже енотка с лапы на лапу переступает! Утка — на середину. А сверху коршун навис: черный, мрачный, голодный. Я ды-В самом сердце темного леса — светлое озерко, хание затаил, а утята — бульк, бульк, бульк! —

Всего-то глубиной по колено, но какая-то непонятная сила скрывается в нем.

Со всех сторон к озеру сбегаются тропки. Не людьми тропинки пробиты, и следы на них не человеческие. На грязи отпечатки копыт и когтей. Озеро как магнит притягивает лесных обитателей, каждому от него что-то надо. Кто бы мимо ни шел — непременно остановится и свернет.

Свернул и я. Примостился под деревом, оперся поудобнее о ствол спиной — и превратился в рос-

и нет никого. Вместо утят коршун сам себя в воде видит. Не на себя же ему нападать: покружил, покружил и улетел ни с чем.

Однажды к озеру вышла лосиха. Забрела по брюхо в воду и окунула морду по самые уши! Что-то на дне увидела. Голову подняла — во рту стебли кувшинки. Пришла попастись на подводном лугу.

А раз, помню, к озеру выкатился медведь! Лягушки дружно плюхнулись в воду — словно бере-

сыпь теней и бликов. Одни глаза у дерева, дерево жок обвалился. Ондатра перестала жевать, кулик

смотрит моими глазами.

...Из отраженного облака вынырнула ондатра, погнала пружинистые круги воды. Черные голые пальчики закопошились у щетинистых щек, торопливо заталкивают что-то в рот. Вот поплыла к краю облака, волоча за собой проволочные усы, да бульк с облака в голубую бездну неба!

По берегу — зеленой скользкой каемочкой! — сидят лягушки. Сидят и сплетничают вполголоса. Да вдруг как заорр-р-р-рут, как зар-р-р-ругают-ся! Кулик-черный задумчиво посмотрел на них и закачался на длинных ножках, как на качелях.

Трясогузка-спортсмен мчится на детском велосипедике — только ножки — спицы мелькают.

— и муха в клю-

С разгона мушкетерский выпад — вике, как на рапире!

С оглядкой вывела на воду утят утка-гоголь. Пушистые, белощекие, один за другим — словно детсадовские малыши на прогулке. Задний отстал, культяпками замахал и — бегом к воде! По воде как по суху — плюх, плюх, плюх!

Из леса вывернулась лисица, села столбиком и свесила язык. Утка с утятами к другому бере-

суматошно взлетел, трясогузка испуганно пискнула. И у меня внутри что-^о дрогнуло.

Медведь покачал головой, ловя на лету озерные запахи, стряхнул с ушей присосавшихся комаров, лакнул недоверчиво воду. Охо-хо — ни тебе рыбы, ни ракушек — одни лягушки. И те в воду попрыгали...

Кто у озерка наелся, кто напился, а я насмотрелся всякого. Чудо-озерко, затерянное в самом сердце леса. А может, оно само сердце и есть? И слышу я не плеск волны, а его толчки и удары? И все, что вокруг, не простое скопление зверей и птиц, а напряженное биение лесного пульса? Вон и кукушка кукует — словно считает и считает удары сердца. Пусть накукует ему долгие годы.

ЗАПУЩЕННЫЙ ЛЕС

Хотя совсем близко есть образцовый лесок с тропинками, посыпанными песочком, со скамеечками для отдыха, с указателями на перекрестках, я в него — ни ногой. А в свой запущенный спешу каждый день, хоть в нем никакого порядка и птицы поют самые обыкновенные.