Костёр 1983-09, страница 10

сыну, — на прокорм голубей много не уйдет. Это— чепуха. А вот двойки в школе — дело серьезное.

— Ни одной даже троечки не будет! — тут же выпалил Руслан.

— Посмотрим, — сказал отец, — но помни: уговор дороже денег... А чтоб ты шею себе ненароком не свернул, лестницу тебе на днях сколочу.

— Я, пап... — Руслан вскочил с табуретки, переполненный горячей благодарностью. — Вот посмотришь, пап!..

На перекрестке улиц — той, на которой жил Руслан, и поперечной, где была Русланова школа, — мальчишки стояли плотным кружком, но что они делали, разобрать было нельзя. От ворот своего дома Руслан рассмотрел в этой компании долговязого Шамиля, заводилу и «шишкаря». Шамиль был чуть ли не на голову выше всех остальных. Туповатый второгодник, он без зазрения совести пользовался своей физической силой и по всякому малейшему поводу, а то просто так, как говорится, из чистого спортивного интереса, бил и колотил малышню. Не один Русланов сверстник по милости Шамиля обзаводился синяками и шишками. Поэтому и прозвали верзилу «шишкарем».

А где Шамиль, там всегда и его подручный, подхалимистый дружок по прозвищу Лакей. Настоящего имени Лакея Руслан не знал: Лакей и Лакей — настолько крепко прозвище срослось с худеньким, нагловатым и трусливым парнишкой, похожим на злую маленькую собачку, которая лает поджав хвост. Лакей преданно служил своему долговязому покровителю и чувствовал себя под его защитой и в его присутствии неприкасаемым. Он мог первым начать драку. Мог, нагло скалясь, отобрать у ровесника пирожок, яблоко, бутерброд — что.увидит — и сказать при этом: «Большое мерси! Я знал, что вы хотите со мной поделиться...» Без Шамиля Лакей никогда на это не отваживался.

Руслан побаивался этой парочки. Он долго стоял у ворот своего дома, не решаясь подойти к компании на перекрестке улиц. Но там, он увидел, были и ребята из соседних дворов. Вертелся вьюном Глухой — парнишка, живший наискосок от Русланова дома, глухонемой от рождения. Вообще-то звали его Шура, но так звала одна мать. Для всех остальных он был просто Глухой, потому что, как его ни зови, он все равно не откликался. Он был совершенно глухой, и поэтому, вероятно, был необыкновенно подвижен.. Его руки и ноги находились в постоянном и непрерывном движении — он выражал ими свое отношение к миру даже тогда, когда был совершенно один. А в компании сверстников, если он хотел что-то им сказать, Глухой изображал целые сцены и спектакли. Бывало, что его не понимали, и тогда он сердился, бросался на неповинных ребят с кулаками. Ему это прощали, потому что знали: не по злобе он хотел кого-то обидеть, а досадно ему было, и кулаками он вымещал свою обиду. Да и дрался он не по-настоящему,

толкнет кулаком р-азок-другои, посверкает глазами и отойдет, опустив плечи.

Глухой на перекрестке сейчас был явно в центре внимания всех мальчишек: он приседал, вставал, размахивал руками, что-то чертил в воздухе, потом садился и рисовал на песке...

И Руслан не выдержал: его разобрало любопытство. Что же там происходит в конце концов? Он не спеша подошел, стал подальше от «шиш

каря» и его подручного

лишнии раз попадать

ся им на глаза было совершенно ни к чему. Глухой покупал у Шамиля пару голубей. Происходил обычный голубиный торг, и Руслан это понял сразу. Глухой был возбужден больше обычного, отчаянно жестикулировал, показывал три пальца, потом рисовал цифру «3» на песке и, сделав большие, удивленные глаза, привставал на цыпочки и поднимал руки. Это обозначало, должно быть: «О, как много!»

Шамиль стоял против Глухого, уверенно раскорячив свои длинные ноги, посасывая окурок сигареты. Лицо его выражало презрение. «Что я, дугак, что ли, — говорил _#он картавя, не для Глухого говорил, потому что тот все равно ничего не слышал, а для окружающих, — лучшую пагу своих голубей отдать за тги несчастных губля!.. Да я им лучше, смотги что сделаю!..» Шамиль взял из рук Лакея, стоявшего возле него, одного голубя и сделал вид, что сворачивает ему шею. Глухой покраснел от волнения и усилия понять хоть что-нибудь в этом ясном по смыслу, но совершенно диком и странном жесте. Он давал за голубей три рубля, целых три рубля! А они, эти двое, требовали пять. А если им не дать пяти рублей, то этот вот длинный с сигаретой в зубах свернет им шеи и выкинет в канаву. Это Глухой понимал. Но никак не мог взять в толк, отчего они предпочитали убить голубей, чем взять за них три рубля. Ведь мертвые голуби никому не нужны, за мертвых никто не даст ни копейки, так почему же они отказываются сейчас от трех рублей?..

Руслан, когда Шамиль брал из рук Лакея голубя и потом сунул его назад, рассмотрел, что это

8