Костёр 1984-02, страница 9

метнули свои тынзеи, и скоро я увидел, как бешено бьется в путах красавец-бык. Два лемминга в панике выскочили из ближайших норок и кинулись прочь — от греха подальше...

Потом стреноженный олень лежал на земле, а мы пилили ему рога ножовкой. Ноготысый объяснял:

— Однако, один рог у него как штык торчит. Неправильно, видишь, вырос. Осенью этот хор будет драться с другими быками и многих покалечит. Или совсем убьет...

Весь день мы пробыли в стаде: пилили рога быкам, делали уколы от копытки, отлавливали больных оленей. Вокруг неистовствовали комары. Отмахиваться было бесполезно. Да и потом — от резких движений эти кровопийцы только стервенели. Просто иногда я как бы обмывал ладонями лицо. Руки после этого были в сплошной кроваво-серой кашице.

Наши оленегонные лайки перестали работать — гнус донимал и их. Собаки тихо скулили, пробовали прятать морды в мягких болотных кочках.

К обеду все собрались в чумах — под спасительные дымокуры из зеленого ивняка. Мимоходом я глянул в маленькое зеркальце и поскорее положил его обратно — на меня смотрела жуткая чужая физиономия, в каких-то кровавых буграх и потеках. Я плюхнулся в углу — у меня не было сил

даже держать чашку чая.

Часа через два пастухи вновь стали собираться в стадо — благо вечерний холод чуть унял комарье. Смотрю, Ананий тоже натянул рабочую малицу, крепко-накрепко подпоясался широким ремнем с медными бляшками. Спереди нож на белой цепочке, сзади — волчий клык на сыромятном шнурке.

— А клык-то зачем? — вяло спрашиваю я.

— В зубах ковырять! — скалится Ананий. Старший брат его Василий дал Ананию легкого тычка — чтоб отвечал старшим как положено. Ведь волчий клык на ремне — символ мужской силы и стойкости. И смешного тут ничего нет.

ГОН

В походной палатке на архипелаге Северная Земля исследователь Арктики Георгий'Алексеевич Ушаков и геолог Николай Николаевич Урванцев, первооткрыватель месторождений богатейших норильских руд.

ГОЛ

Знаменитый ледовый капитан Владимир Иванович Во ронин на капитанском мостике.

7