Костёр 1984-07, страница 32

Вячеслав Яшин

снял телефонную трубку, связался с дежурным по станции, доложил:

Станция Приволжье сообщает, что ограничение скорости отменяется. С четырнадцати часов скорость нормальная.

Колеса застучали по рельсам быстрее. Путь ведет под уклон, состав и так разогнался, казалось бы, зачем машинисту переводить рукоятку управления на самый мощный режим?

— А для того,— поясняет помощник,— чтобы он сам по инерции в горку вбежал.

Тогда почему Константин нет-нет да и посмотрит назад?

— У нашего поезда тяжеленький хвостик. Приходится следить, чтобы он не завис на подъеме.

Едва я усвоил эту премудрость, как возникло новое «почему». На одном из спусков Яшин вдруг стал тормозить. «Неужели ошибся? — поду

I

Под ска-

мал я.— Ведь до светофора еще далеко, могли бы лишний километр двигаться по инерции, экономить электроэнергию».

— ВсУали, как надо... уклон,— удовлетворенно зал Шаров и пояснил: Трогаться с места будет легко. А то иной раз хоть назад сдавай. С тяжелым составом в горку не тронешься.

Да, не просто быть машинистом. Тут и знания нужны, и опыт, и уверенность.

Пользуясь тем, что мы стоим перед закрытым светофором, задаю вопрос Яшину: как он стал машинистом?

Вячеслав отвечает не сразу, словно вспоминает о чем-то.

— Во время войны,— говорит он,— на этой вот станции фашисты разбомбили состав, который вел мой дядя, машинист Кулишев.

Трудно пришлось машинисту с помощником, когда са

молеты гитлеровцев вывалились из-за облаков, из пушек и пулеметов ударили по составу, пикировали и сбрасывали бомбы. Машинист принял бой. То набирал скорость, то резко тормозил, увертываясь от бомб. Много было стервятников, напавших на беззащитный состав. Но машинист сумел сам остаться живым, спас паровоз и вырвал из огня два вагона.

— Когда я побывал здесь впервые,— продолжает Вячеслав,— увидел воронки от авиабомб — испытал такое чувство, словно это не дядю, а меня здесь бомбили. И тут внутри будто колесико какое-то повернулось. Решил: быть мне теперь машинистом! Решил и добился своего.

Вячеслав Яшин заменил в кабине локомотива ушедшего на пенсию ветерана войны Кули-шева и теперь науку вождения передает своему подопечному — Константину Шарову. Наука сложная, дается не сразу.

Легкой работу не назовешь,— признается Шаров,— семь потов сойдет, пока с ней освоишься. Машинист — это не только специальность. Прежде всего, это характер.

Так вот почему они так похожи — понял я неожиданно! Не подражает Шаров своему машинисту, не стремится выглядеть взрослым, солидным, он просто такой и есть — будущий машинист электровоза. С характером взрослого человека.

Впереди показались дома станционных построек, поезд приближался к станции назначения.

Юрий ПАРАМОНОВ

У НАШЕГО ХУДОЖНИКА — ЮБИЛЕИ!

Когда, рассматривая наш журнал, читатели весело улыбаются, значит на странице рисунок, который сделал художник Михаил Беломлинский.

Когда в издательстве хотят выпустить яркую нарядную книгу, рисунки к ней заказывают Беломлинскому. Сервантес, Ликок, Зощенко, Благинина... сколько отличных книг он сделал!

Нашему другу — веселому художнику Михаилу Беломлинскому 50 лет!

%