Костёр 1984-12, страница 26

и выйдет, что я не оправдывался, а сам все рассказал.

И все удалось мне. Я так хорошо успел перегнать маму, что и переоделся и даже захотел помыться. Вообще-то, я всегда забываю и переодеться и мыться, а тут мне было нужно, чтобы маме не к чему было во мне придраться. Поэтому я и переоделся — чтобы заметно было, а помыться только захотел, потому что не всегда же заметно, что на самом-то деле я не помылся.

И когда мама еще только дверь открыла, я к ней сразу подбежал и спокойно сказал:

— Амнеаннатерентьевнадвойкупоставилане-правильноятолькотетрадьдомазабыл и бол ьшене будуникогда!

Я думал, мама мне сразу скажет: .

— Ничего, Митька, все будет в порядке.

А она нахмурилась и говорит:

— Ничего не понимаю. О чем это ты?

И тут я понял, что ни в какой школе она не была и ничего не знает. И я обрадовался и говорю:

— Не обращай внимания, мама. Это я так пошутил. Никакой двойки мне Анна Терентьевна не ставила.

Мама странно охнула, поставила на пол сумки и говорит таким усталым-усталым голосом:

— Горе ты мое луковое, по какому предмету тебе Анна Терентьевна не поставила двойку?

Но я поздно спохватился. Все уже началось. Мама меня ругала-ругала, заставила уроки учить, спать положила раньше времени. («Глаза бы мои на тебя не глядели!») А вечером папа пришел ко мне, свет зажег и говорит:

— Перестань притворяться. Ведь не спишь же. Невозможно заснуть, когда совесть неспокойна.

Я начал вставать.

— Ладно уж, лежи, не в этом дело,— сказал папа.— Что у тебя там с природоведением получилось?

Я ему рассказал.

— А почему же сразу все сам не рассказал? Что ты нас боишься, что ли? Что мы, тебя бьем?

Я сразу сказал, что не бьют.

— Вот видишь,— обрадовался папа и уже хотел было начать меня ругать, а вдруг спросил:

— Надоело тебе, что тебя ругают?

Я удивился.

— А что же с тобой делать?

Я не знал.

— Ну ладно, спи,— сказал папа. И ушел. И свет выключил.

Я так растерялся, что даже спать не мог. А потом вскочил, побежал к ним и рассказал про лошадь. Все-все рассказал. И они не смеялись, а только улыбались. А потом мне папа рассказал про подвиги Геракла и мне все равно было интересно, хоть я все их знаю наизусть. А мама сказала:

— Нашли время. Ночь на дворе. Ну-ка, марш спать!

ВОЛОДЯ ПРОЦЕНКО, 6 класс, Ломоносов, несколько лет играет в кукольном театре. Володя просит рассказать о театре кукол-марионеток.

Обычная репетиция. Спокойный голос главного режиссера В. Лопухина, усиленный трансляцией:

— Пожалуйста, море поднимите повыше. Лишний кусок обрежем, пригодится на заплаты. Нет, нет — это у вас получилась буря. Нужен шторм баллов в пять. Так, отлично. Музыка!

Яркая голубая ткань темнеет, гаснут золотистые блики, тяжелая фиолетовая волна скрывается в боковой кулисе. Ее догоняет новая... Растаяли стены, дохнул соленый ветер. Корабль фантазии отправился навстречу нестареющему чуду — искусству театра кукол.

На берегу моря окраинная улица. Стучат башмачки, вбегает деревянный мальчишка. На голове у него колпачок, под мышкой огромная старинная азбука. Он спешит в школу, но проходит несколько минут и азбука взлетает вверх — лови,

Пиноккио! Не так-то просто отобрать ее у насмешливых городских сорванцов.

Как сильна магия кукольного театра! Я работаю в нем не один год, помню, как художница впервые принесла нарисованного Пиноккио. На моих глазах мастера вырезали из легкой, сухой липы ноги, руки, туловище. И вот кукла уже сердится, кричит мальчишкам:

— За что вы меня бьете? Вы думаете, раз я деревянный, так мне не больно?

Мне жалко Пиноккио, когда хозяин виноградника сажает его на цепь вместо собаки. Жалко деревянную куклу, больно за нее. Тихие и задумчивые выходят из зала наши маленькие зрители.

Человек способен вдохнуть душу в неживое. Он способен увидеть в куске дерева или в двух шариках, надетых на пальцы, живые существа со своими характерами и судьбами. Разгадка таится в нас самих.

Театр кукол начинается в детстве. Вспомните, как вы подолгу могли рассматривать рисунок любимого героя, но и этого было мало. Вы брались за ножницы, клей, иголку с ниткой, на свет рождалась фигурка, сделанная из картона, пластилина, тряпочек. Это уже была кукла, она начинала двигаться, говорить и нередко превращалась в близкого друга, подругу.

А что же происходит с актерами кукольного театра?

— Иногда я не понимаю, чего хочет та или иная кукла. Я ругаюсь с ней, даже спорю. И не могу отделаться от мысли, что она права. Но в чем? Лишь когда мы по-настоящему узнаем друг