Костёр 1985-01, страница 42

обыкновенные дома, учебник мусолишь, а потом и в кино тебе показывают: тоже улица, тоже дома, герой в школе сидит, учебник мусолит... Надоело!

И эта дверь значит: открывая ее, совсем не знаешь, в какое место в следующий раз попадешь: в прошлое или в будущее, или вдруг этот главный герой на какой-то общей кухне очутился, где куча людей топчется, где варят, парят, кто-то жует, приткнувшись к углу стола, кто-то белье развешивает у тебя перед носом...

И все действие в степи происходит. Даже на пустыню эта местность скорее похожа. Вдали холмы виднеются. Не совсем понятно, почему таинственное облако именно над этим пустынным районом повисло, а не над каким-нибудь большим городом, потому что, если это неземная цивилизация, ей ведь контакт с людьми нужен, ей ведь человеческую жизнь нужно изучать. А тут в степи только маленькие поселки. Да, в первых эпизодах эти ученые несутся на машинах по дороге, чтобы скорее облаком заняться, чтобы его секрет раскрыть, и вдруг — стул у них на пути! Прямо посреди этой пустой дороги в степях. Что все это означает?

Главный герой уже даже боится: куда его занесет в следующий раз? За ручку двери взялся, а открыть не решается. На этом фильм и заканчивается, оставляя его в нерешительности...

Свет зажегся, мы вышли из зала. Рядом со мной кто-то сказал:

— Ну и ерунда!

Одна девушка хихикала. Она с парнем, парень все время ее обнимает. Во время сеанса они на моем ряду сидели с краю, целовались в темноте.

— Побежали!— парень потащил девушку на

остановку. Водитель подождал, пока все добегут, и только потом закрыл дверь. И они поехали, а я пошел пешком. В домах светились окна. Желтые окна и зеленые, и розовые, в зависимости от занавесок. И за каждой занавеской своя отдельная жизнь: едят, читают, говорят... А на кирпичном заводе за забором, как всегда, шумят моторы и голая лампочка горит, освещая какие-то трубы, лестницы, проемы...

Я думал про кино, которое только что посмотрел. Потом про завод думал: хожу мимо этого завода каждый день — осенью, зимой... Семь лет по этой дороге вдоль забора! А домой вернусь сейчас, нужно будет садиться за уроки. И про космонавта вдруг вспомнил: он летает в космосе совсем один в железной капсуле. А про сегодняшний случай в школе не хотелось вспоминать почему-то. Про то, как Нина рядом со мной сидела на рисовании. Уходя, она закрыла книгу, и я заметил название на обложке: «Герой нашего времени». Я не читал. Я знаю, конечно,— «Герой нашего времени», Лермонтов написал, классика, как говорится. Мы только на следующий год будем Лермонтова проходить, а Нина уже сейчас читает. Причем, с интересом читает, по-серьезному, даже как-то так по-взрослому, а ты в это время какие-то детсадовские завитушки по бумаге выписываешь. Она как бы старше оказалась по сравнению со мной, хотя на самом деле мы одного возраста. Она даже и младше, если по-на-стоящему. У меня в феврале день рождения, а у нее только в мае. Пятого мая. Я знаю, потому что слышал, как Витька Малышев к Нине как-то прицепился:

— Когда у тебя день рождения?

— Зачем тебе?

36