Костёр 1985-03, страница 15

Путешествовать будем... Давай-ка сюда! — зашептал он, подталкивая Терешу за сенной сарай, а там тихо спросил: — Ты слыхал про «бесовы следки»?

— _гНа Клёпаном острове?

— Дга... Там гуреи есть — знаки выложенные из камней, а указывают они направление на «бесовы следки». Туда нам, Тереха, надо попасть... Я всю зиму думал, как бы увидеть тот остров. На нем древние люди жили, а где люди, сам понимаешь, там и...— Он приложил ко рту палец и не договорил, потому что из-за сарая послышались Коренихины легонькие шажки; но Тереша и без того все понял, что без лодки им теперь нельзя.

— Широко мыслишь, Петр,— сказал он.— Когда начнем?

— Куда уж шире,— улыбнувшись, подмигнул Петька.— Давай-ка, Тереха, изобретай, а я буду гвозди и доски доставать. Срок тебе до завтрашнего утра.

У Петьки всегда все дела скоропалительны, сегодня только приехал, а на завтра ему уж и дело подавай, и если бы Тереша не понимал, что решительность чисто мужская черта, то вряд ли бы так быстро соглашался с другом, и все же на этот раз засомневался:

— У меня ничего не выйдет.

Но Петька был непоколебим:

— Выйдет,— говорит,— у тебя батя в конструкторском деле башка, значит и ты соображать должен, ничего тут мудреного нет, надо только сесть и подумать... иди и черти. Может, и бабка Корениха тебе мысль какую-нибудь^ подкинет, ох, умна, глаза-то у нее видал, какие хитрые?.. Или, может, ты за досками пойдешь?

— Пожалуй, буду чертить,— согласился Тереша и пошел- в дом, а Петька на лесопилку, доски раздобывать, сказав напоследок:

— Только об острове — никому!

— Мог бы и не предупреждать,— Тереша недовольно посмотрел на друга.— Я — могила...

Все деревенские ребята считали, что остров был вроде как запретный, говорили, что кто-то в далекие времена наложил на его пещеры строгий запрет. Да и старики говорили об острове почтительно, всегда переводили разговор на другое, когда о нем спрашивали. Ребята поняли — толку от них не добьешься, тайну эту они ни за что не откроют. Иногда ребята подбирались к стариковским посиделкам, крадучись, и подслушивали разговоры, в надежде выведать что-нибудь новое, но стариковские беседы были очень странные и смутные, и еще больше запутывали дело.

— Эге,— говорил, к примеру, Фрол-лесник,— погода похужела. Може и там лес погуливать начал,— и казалось, смотрел он даже в сторону острова.

Проходило не меньше получаса, как Николай-кузнец, будто очнувшись от дум, подтверждал:

— Привычное дело, что лес шумит, он и поболе могёт шуметь, э-э-дак шибко.

— Эге,— подумав, отвечал Фрол,—

Помнишь ли, каким мрачным оттуда Севастьян Африканыч всегда вертался, а уж тот какой был сдержанный человек, поди ж ты. Говорят, он саму богиню золотую видал там, по той причине и слепнуть Африканыч стал, поди ж ты...

— Эгеж,— спустя несколько времени замечал Фрол,— тот идол кого хошь ослепит... Ветер, нонь, Сивярок, затяжной, птица к берегу держится, посередке озера опасно, видать, ей летать...

Так мерно и протяжно проходило лясничанье (так их разговоры называла бабка Корениха), и долго, конечно, подвижный и юркий Петька таких бесед слушать не мог, он первым не выдерживал и торопил уйти из засады Терешу. Но и из этих рассказов им было ясно, что остров тот опасный, если даже старики побаиваются его. С прошлого года и теперь, с каждым днем, становилось им все больше невмоготу оставаться в неведении об этом странном острове. Только хорошая мореходная лодка могла помочь.

Дядя Силантий был в горнице за столом, что-то писал.

— Случилось у вас что или в гости пожаловали? — спросил он, вставая из-за письменного

стола.

— По делу мы.

— По делу так по делу...— улыбнулся Силантий.— Пойдемте, поговорим. Тут у меня бумаги разложены. Поведу вас в свою мастерскую, заодно и дедовское свое хозяйство вам покажу,

- небось и

духов этих островных распужает такой ветер... Тёмно, поди, то место, ох, тёмно, весь он бесовыми следками усеян тот остров, ох, не приведи господь.

13