Костёр 1985-03, страница 14

ГЛАВ Ы ИЗ П О В ЕСТ И

Вл. СМИРНОВ-ДЕНИСОВ

ф

Рисунки Борисенко

Жителей в Гуслино осталось немного. «У моря», на красной скале, поставил свой сруб-лодью Севастьян Африканович Денисов, давно почивший Терешин прадед, неподалеку от церковки на светлом бугре стоит двухэтажный с резными светелками на две стороны дом Коренихи, на него смотрит окнами громадный в резных кружевах дом плотника Силантия. Ближе к лесу-бору лесников дом, неподалеку от него изба кузнеца Николая... В самом старом, позеленевшем от столетнего мха доме, у дороги из Гуслино на церковку, жила старуха Евлампия.

Петька, Терешин друг, приехал в Гуслино как раз в то время, когда ушла с заливных лугов и лесных низинок талая весенняя вода, когда стали пообсыхать мшары, и в густых сосновых борах завсхлипывали кукши и застучали на сушинах, обживаясь на новый год-лето, дятлы, и пошел по заимкам хмельной травяной праздник: проснулись на дремучих угорах белые цветы ландышей и нежные фиалки, а луга засветились желтым солнцем мать-и-мачехи. Зажил в онежских краях июньский покой. Долгим разливанным светом переполнялись вечера и ночи. Так много света можно найти только на Севере и именно в начале лета, когда очень рано где-то на восточном горизонте рассеиваются недолгие ночи и зарождаются длинные прозрачные дни. Ни облачка в небе. Разбрелась перелетная птица по гнездовьям, затихла в укромных речных затонах и озерных заливах в ожидании птенцов. Наступило в деревнях и в лесу комариное раздолье, полнится в это время насекомым гудом пропотевшая расцветающая обновленная земля.

За прошедшие годы Петька порядком вырос и, как колодезный журавль, глядел на Терешу свысока, и нос у него стал другим — продолговатым. Но Тереша без труда привыкал к этим

переменам

друг есть друг, не нос же его красит,

а особое отношение и понимание, общие дела. А дел на лето как всегда было сверх головы.

Позапрошлой осенью они разъехались по городам из Гуслино с мыслью нынче построить лодку. Лодок у гуслинцев было раз, два — обчелся, а какое лето на Онеге без рыбалки, без рыбного промысла. И не только для того нужна была своя лодка, в разговоре с другом Петька открылся: