Костёр 1985-03, страница 33

сырье в нужных пропорциях перегружается в приемную воронку вагон-весов, оттуда в вагонетки-скипы, которые по наклонному подъемнику доставляют шихту наверх, к загрузочному устройству домны. Каждый вид чугуна требует определенной пропорции между компонентами. Автоматизировать процесс — это чуть ли не компьютер установить на весах! А компьютер... тогда еще и не слышали такого слова!

После смены Гурьянов идет на эстакаду. Состав с рудой громыхает неторопливо по эстакаде, машинист Кондратенко, чернявый хохол, высунувшись в окошко паровоза, кричит надрывно, перекрывая свист пара и скрежет колес:

— Уберите этого Эдисона, мешает работать!

А когда состав тормозит, машинист соскакивает на землю — такое впечатление, что горячая, в черный цвет окрашенная деталь, отваливается от корпуса паровоза и с азартом пилит себе горло ребром ладони:

— Срубите мне голову, если он сможет это сконструировать!

Но — все же усовершенствовал Гурьянов вагон-весы. Составил программу, провел испытания: все нормально! Одно только не нравится — то перевес, то недовес. Сырье плюхается тоннами, никак не отрегулировать, чтобы ровно сорок тонн получалось.

Однажды стоял Гурьянов в магазине в очереди. Обратил внимание на то, как продавщица отвешивала песок: высыпала большую порцию в кулек, а затем стала досыпать, встряхивая совок над кульком, добавляя маленькие порции до * точного веса. Вот — и сырье из

бункера нужно точно таким способом выгружать!

— Гражданин, двигайтесь!— его подтолкнули. Но он бросил очередь, побежал на комбинат, в конструкторский отдел. Эврика!

Смена закончилась, а слесари снова задержались: монтируют новую установку для мартеновского цеха. Токарь Шеенков остался у станка... что он там вытачивает? А он люстру выта

чивает — для красного уголка. Из бронзы люстра, со сложными завитушками... Такой работе позавидовал бы сам Петр Первый, отличный токарь, любитель всяких «затейливой выдумки» предметов.

— Гони всех домой, пусть отдыхают,— Гурьянов прика

зывает мастеру. Он теперь — начальник. Возглавляет экспе

риментальный цех, руководит этим коллективом эдисонов, чудаков и бессребреников, как он определяет себя и своих товарищей.

Шеенкова гонит домой, а сам почему-то тоже остался в цехе. Сидит над чертежом. Обратились с просьбой хирурги: девочка повредила позвоночник, нужно изготовить протез — очень прочный, гибкий, долговечный... уникальный!

Своей работы,— по горло, но никому не отказывает Гурьянов. Конструирует, изобретает, усовершенствует... Иной сделает пустяковое изобретение и спешит заявить о себе погромче, а Гурьянов — не ищет славы.

— Придумал что-то новое? Так это ведь моя работа, „для этого я и существую здесь. И самое главное для меня — сделать все, что в моих силах. Все, что возможно.

От Саши Матвеева, учащего

ся ПТУ, все наставники отказались: ничего из него не выйдет! Ни доменщика, ни сталевара...

Гурьянов привел Сашу к токарю Шеенкову:

' Валера, покажи ему, как ты работаешь.

А через неделю заглядывает мальчишка в, кабинет Гурьяг нова:

— А это... товарищ началь

ник, можно мне, это... деталь я тут выточил.,

Гурьянов пригласил Сашу в

кабинет; •< "

— Ну, покажи.

— Вот. /

Это была очень простая деталь — стальной валик с канав-

ос-

кои.

J

Гурьянов внимательно мотрел валик:

— Молодец.

— А это,— мальчишка мялся,— можно я... отнесу деталь домой.

Он заторопился, объясняя, что хочет показать деталь маме.

Можно,— разрешил Гурьянов. Он позвонил на проходную.

И стало Василию Григорьевичу Гурьянову радостно и грустно: вспомнилась юность, первая домна, первый чугун, первый рабочий- день.

В. КАШТАНОВ

⁴ V