Костёр 1985-04, страница 51
ГАЗЕТА Выходит под редакцией контр-адмирала Н. В. СКОСЫРЕВА Оформление Р. Попова Год издания — 29-й Второй рассказ капитана дальнего плаванья Леонида ЗАГОРУЛЬКО —...В одном из рейсов довелось мне спасти «Казахстан», а на нем — несколько тысяч человек... Шла эвакуация Таллина. Фашисты уже окружили город, и «Казахстан» был последним судном, по трапам которого поднимались бойцы частей, прикрывавших отход. Нас прикрывать уже было некому. Фашисты вот-вот могли выйти к причалам... И когда пароход выходил на рейд, где собирались корабли конвоя, нас уже обстреливали фашистские пушки. Несколько тысяч человек было на борту парохода. Люди заняли все помещения — от трюмов до верхней палубы. А путь нам предстоял нелегкий. Надо было провести пароход мимо затаившихся подводных лодок врага, спастись от бомбардировщиков. Да еще в море нас поджидали мины — «рогатая смерть»... Я был на мостике, когда рано утром со стороны солнца на нас налетел первый «юнкере». «Казахстан» отстреливался из пулеметов, но три бомбы «юнкере» сумел сбросить, и две из них попали в пароход. Взрывами перебило паровую трубу и заклинило клапан гудка. «Казахстан», словно огромное морское животное, какой-нибудь легендарный Левиафан, с непрерывным ревом, окутываясь клубами горячего пара, покатился в сторону, не слушаясь руля. Он словно мощным гудком своим прощался с остальными кораблями конвоя, уходившими в Кронштадт. А закон кон- ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ воев суров: подбитое судно оставляют в море. И мы остались одни. Рассчитывать можно было только на свои силы, и старшим на судне был я. С большим трудом я собрал несколько человек из экипажа, и мы начали тушить разгоравшийся пожар. Офицеры, которые были на пароходе, помогли остановить панику среди бойцов: ведь эти тысячи людей, проявлявших храбрость на суше, попав впервые на судно, растерялись и испугались. Да и плавать многие вовсе не умели. Они думали, что «Казахстан» тонет. А тут еще пожар среди воды. Некоторые бросались за борт, другие пытались спустить шлюпки, не зная, как это делается. А справиться с огнем было чудовищно трудно: насосы не работали, и воду приходилось таскать ведрами, кастрюлями с камбуза и солдатскими касками. И всеттаки через девять часов мы потушили пожар. Всю ночь чинили машину. Ночь была передышкой от самолетов. Но что будет с наступлением дня? Неподвижный большой пароход — отличная цель для бомбардировщиков. И вот тогда-то я решил пойти на такую хитрость. «Собрать в каюты тряпье и дымовые шашки, — приказал я, — а иллюминаторы — открыть!» И объяснил: как только прилетят самолеты врага — поджигаем все это! Показываем врагу: у нас, мол, пожар. Из всех иллюминаторов дым! И ведь помогло. Некоторые фа шистские самолеты пролетали мимо, а те, которые бомбили нас, попасть не могли. Очертания судна терялись в большой туче дыма. Одна бомба, правда, попала снова в «Казахстан». Но не разорвалась. Короче, подняли мы в котле пар и смогли медленно двинуться. Бойцы на палубах приободрились, видя, что мы сделали все для их спасения. И когда я поднимался на черный, обгорелый мостик, они даже крикнули: «Ура!» Убитых мы похоронили в море и легли курсом на Кронштадт. Вот, наверное, и все, если не считать, что добираться нам пришлось без морских карт. Они сгорели в штурманской рубке все до одной. Но путь этот мне был хорошо знаком, и я вел «Казахстан», помня каждую мель, каждый поворот и радуясь, что мы все ближе и ближе к спасению. ОТ РЕДАКЦИИ. В рассказе своем Леонид Загорулько не вспомнил только вот что: он был первым моряком торгового флота, которого Родина наградила за этот подвиг боевым орденом Красного Знамени. Как и шестерых тех моряков, которые вместе с ним спасали «Казахстан»: боцмана Гайнутдинова, машиниста Слепнера, старшего механика Фурса, машиниста Шишина, кочегара Шумило и повара Монахова... Записал О. ОРЛОВ |
