Костёр 1985-07, страница 6

Занятый своими мыслями, он не услышал меня, перебросил страницу вахтенного журнала и молча вышел из рубки. Часы на переборке показывали половину одиннадцатого.

Во время шторма судно всегда кажется пустынным, вымершим — безлюдные палубы, закрытые двери кают, ни души в коридорах. Шторм останавливает время и погружает людей в немоту.

Телефонный звонок был внезапен, как выстрел. Вахтенный штурман прижал к уху трубку, и лицо его мгновенно насторожилось. Схватив бинокль, он выскочил на крыло мостика. Хлопнула дверь: в рубке появился капитан.

— Они машут красным флагом! — прокричал с крыла штурман, впившись в бинокль.

— Не упускайте их из виду! — быстро распорядился капитан, кладя ладонь на ручку машинного телеграфа.— Ни в коем случае не упускайте их из виду!

Брызги волн, смешавшись с дождем, хлестнули по стеклам. Я глядел в бинокль, но ничего, кроме беспорядочной толчеи волн, обрамленных всклокоченной пеной, не видел.

— Лодка прямо по корме! — громко доложил

вахтенный.—- В лодке трое!

И тут я увидел ее. Она на секунду взлетела на гребень — желтая и крохотная, как спичка, и, окутавшись пеной, исчезла в ревущем океане.

— Лево руля! Объявить тревогу «Человек за бортом»! — гремел всегда спокойный голос капитана.— Шлюпку левого борта к спуску!

Звонки громкого боя захлебнулись в своей металлической трели — тревожной, как набат, и наот-

лось, волны от неожиданности остолбенели, остановившись на бегу, и в гребне одной из них вспыхнул красный флажок.

Я не заметил, как на крыле мостика появились с биноклями первый помощник капитана и штурман Георгий Георгиевич.

Судно неумолимо клонилось на борт. Меня отбросило в сторону. Падая, я успел ухватиться за поручень. По палубе рубки катился никелированный чайник, возмущенно грохоча своим пустым нутром. Он подпрыгнул и сиганул на крыло мостика.

Став лагом к волне, судно медленно падало в разверзшуюся перед ним бездну.

Мой взгляд замер на белой массивной стрелке кренометра. Она неотвратимо приближалась к отметке «пятьдесят». «Крен пятьдесят градусов!— мелькнуло в мозгу.— Десять тысяч тонн стали сместились к борту...» Мысль оборвалась.

Судно лежало на боку. На его палубу рушилось море. Пальцы, вцепившиеся в поручень, побелели. Все происходящее казалось сном, в реальность которого трудно поверить.

— До лодки пять-шесть кабельтовых!

«Тридцать шесть жизней против трех! — настойчиво билась мысль.— Оправдан ли риск капитана?!»

Стрелка кренометра вздрогнула и упала на несколько делений вниз.

— Лодка сорок пять по левому борту! — крикнул с крыла Георгий Георгиевич.

Я понял маневр капитана. Рискуя, он выполнял циркуляцию на малом ходу, чтобы не потерять

машь ударили по барабанным перепонкам. Каза- лодку из поля зрения.

ПБ