Костёр 1985-07, страница 8

которого его не вывели даже болезненные инъекции, почти не реагировал на мои вопросы.

Рыбак в комбинезоне, ожидая своей очереди в ванну, привалился спиной к теплому калориферу и заснул.

Бородач казался бодрым.

— Где мы находимся? — спросил он.

— На советском теплоходе «Павлоград».

Он глубокомысленно промычал, сбрасывая мокрую насквозь одежду, поцеловал серебряный крестик на черном шнурке.

— Русские, значит?

— Русские, сеньор Элма.

— Как далеко от берега вы подобрали нас?

— До берега чуть более двадцати миль.

— А вы не ошибаетесь, доктор? — Он закутался в шерстяное одеяло, потянулся к кружке с горячим бульоном.

— Таковы расчеты вахтенного штурмана.

Руки, держащие кружку, дрожали.

— Мы трое суток в море. Я так думаю, что мы трое суток в море.— Его красные от бессонницы и ветра глаза остановились на мне.— Сегодня двадцать шестое,— уточнил он.— Так?

— Так, сеньор. Шкипер «Луанды» — вы?

Он кивнул.

— Я владелец и мотобота, и сетей,— он попытался улыбнуться, но улыбки не получилось.— Сетей, которые взяло море... Если мы так недалеко от берега, значит, нас носило по кругу.

— На корме мотобота написано: «Кабо-Фрио». Это что? Порт приписки?

— Так, сеньор, называется наш поселок.

Рыбак в комбинезоне сдавленно вскрикнул во

сне и открыл глаза. Я указал ему на дверь, ведущую из лазарета в ванную. Он понял и засмеялся, но неожиданно смолк и поднял глаза на шкипера.

— Ступай,— лениво разрешил бородач.

Я сунул градусник под мышку Анулару и поинтересовался:

— Вам не трудно говорить, сеньор Элма?

— Ничуть, сеньор Леонидо! — небрежно ответил он, переиначивая мое имя.— Спрашивайте, пожалуйста. Я здоров. И не в таких переделках бывал.— Он откинулся на спинку кресла, прижал кружку к щеке.

Я протянул ему начатую пачку сигарет.

— Итак, трое суток тому назад вы вышли в море?

— Трое полных суток и одну ночь,— уточнил он, ставя кружку на стол.— Мы вышли вечером, с приливом.— Он размял заскорузлыми пальцами сигарету.— К рассвету мы намеревались вернуться в Кабо-Фрио, как обычно. Но внезапно налетел шторм. Восьмисильный движок не выгребал против волны. Мотобот начало заливать.

Бородачу было лет сорок, может быть, немного больше. Его костистое горбоносое лицо казалось волевым и жестким.

— Мы привязались к сетям и дрейфовали. Сети удерживали нас по волне, как плавучий якорь.

Горючее я берег на всякий случай. Сначала нас несло на восток, прямо в океан. Потом ветер зашел к северу, и нас поволокло на юг.— Он ткнул окурок в пепельницу и тут же закурил следующую сигарету.— Да, так оно и было, сеньор Леонидо.

В лазарет заглянул первый помощник с кипой новеньких роб.

— Пускай переоденутся,— сказал он и положил робы в изножье кровати.— Сейчас ребята обувку подберут.— Что-нибудь нужно?

— Да нет, Владимир Васильевич. Все необходимое в наличии.

— Лоцманскую каюту подготовили. Пускай кто-нибудь перебирается.

В лоцманскую каюту я решил поселить шкипера. Он не нуждался в моей помощи.

— Куда мы плывем? — спросил неожиданно Элма.— В Россию?

— В Рио-де-Жанейро, в ближайший порт.

— До Рио сколько?

— Восемьдесят миль. Почему, сеньор Элма, у вас не оказалось пресной воды?

Он поморщился.

— Мальчишка плохо принайтовал анкерок, и его смыло волной в первый же день дрейфа. Продуктов у нас с собой тоже не было.

— В лодке я видел двух небольших акул.

— Мы их только сегодня поймали. На блесну. —

Шкипер ткнул дымящейся сигаретой в сторону койки.— Он, Анулар, поймал. У акул очень мягкие десны и вкусные, доктор Леонидо, особенно, когда в брюхе пусто.— Он осклабился, обнажив крепкие зубы.— Сегодня мы перекусили.

Его босые ноги в моих войлочных шлепанцах уперлись в калорифер, взгляд нетерпеливо скользнул по двери ванной.

Я еще раз сосчитал пульс Анулара и поставил капельницу.

Элма вяло наблюдал за моими действиями, и лицо его, кроме усталости и тупого равнодушия, ничего не выражало.

— Хорошо, что вас спасли, сеньор Элма.

— На то была воля божья. Она послала ваше судно. Мимо нас за эти трое суток прошло, как минимум, штук двадцать больших судов. А вчера панамец прошмыгнул — верьте мне, сеньор,— прямо в кабельтове от мотобота и даже хода не сбавил — зачем капитану лишние хлопоты? — Он кивком указал на капельницу.— Вы думаете,

Анулар заболел?

— Сильное нервное потрясение. Переохлаждение организма.

— Да, холодновато было,— согласился он.— Зима.— И, привстав, заглянул в иллюминатор, за которым ничего, кроме штормового моря, не было видно.

— Думаю, мальчику придется посидеть на берегу. Возможно, понадобится помощь врача-психиатра.

— А кто его кормить будет? — грубо спросил шкипер, не оборачиваясь.— Или вы думаете, у него есть добрый дядюшка с мешком крузейро? Будет ходить в море, как раньше. Подыхать с голоду никому неохота, доктор,— заключил он, опускаясь в

кресло.

Я положил к ногам Анулара грелки, накрыл его

одеялом. Мальчик благодарно улыбнулся и по-

#

пытался приподнять голову.

— Отца Анулара забрало море, и теперь Анулар — кормилец семьи, и поверьте мне, сеньор, я

6