Костёр 1985-11, страница 14
— Нет, я не хочу, чтобы ваши дети умирали с голоду,— сказал Энгельс.— Ни ваши, ни ка-кие-либо другие. Мы боролись за это и будем бороться дальше. В воскресенье четвертого мая у вас выходной? Приходите утром четвертого мая в Гайд-парк. — Куда приходить?— удивился гость.— Я? Да вы что? Поговаривают, там будет рабочая демонстрация. Нет, я никогда туда не пойду. Я не какой-нибудь бунтовщик. Это все знают, вся округа. Я человек маленький, тихий. — А вы все-таки приходите,— говорил Энгельс, провожая гостя до прихожей.— Наберитесь смелости и приходите. То майское воскресенье 1892 года Энгельс счел О самым счастливым днем своей жизни: в воскресенье на улицы Лондона вышли сотни тысяч рабочих, все они двигались в одном направлении — к центру города, к огромному полю, которое называлось Гайд-парком. Фридрих Энгельс словно помолодел на сорок лет. Стройный и величественный, он шагал во главе одной из рабочих колонн, и в петлице у него горела алая гвоздика. Рядом с ним шла дочка Маркса — Элеонора, которую отец ласково называл Тусси. Недавно Элеонору за организацию демонстрации рабочих арестовала полиция. Но, выйдя на свободу, дочь Маркса сказала: — Меня могут арестовать еще тысячу раз, но мы все равно добьемся, чтобы у рабочих был восьмичасовой рабочий день. Мы добьемся, чтобы у рабочих были человеческие условия жизни. Огромное поле Гайд-парка до предела заполнила людская толпа. На семи повозках-телегах, которые превратили в трибуны, стояли лидеры рабочего движения. И над ними словно возвышался Энгельс. Рядом с ним стояла дочь Маркса. Ораторы произносили речи, призывая рабочих к единству. Они заканчивали свои речи словами: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» А полицейские растерянно поглядывали друг на друга и не знали, что делать. Потому что, если арестовать всех этих людей, то в стране не хватит тюрем*. — Смотри,— сказал Энгельс Элеоноре,— видишь вон того рабочего в заношенной шляпе. Вот того, что озирается по сторонам. Видишь? А рядом — мальчик. Это те, о них я тебе рассказывал. Он все-таки пришел и привел своего сына. Раз уж тронулись такие робкие, то мы непременно победим. Теперь победа недалека. Поймав взгляд Робина, Энгельс сделал ему знак рукой, подзывая к повозке. Мальчуган пробился сквозь толпу и радостно крикнул: — Это я, господин Энгельс, притащил его сюда! Я! Знаете, как он упирался! — Ты молодчина, Робин. Я сразу приметил, что ты молодчина. Хотя в футбол играешь и не очень. Хочешь, мазила, погоняем сегодня после митинга мяч? Как у тебя настроение? — А вы, оказывается, обманщик, господин Энгельс!— крикнул мальчик.— Вы, оказывается, вовсе и не генерал. Я узнал. Но мы все равно будем называть вас генералом. Генералом рабочих... ▲ Старейшина зауральских хлеборобов Терентий Семенович Мальцев живет в селе Мальцево Шадринского района Курганской области. А вот школьник Петя Данилов из Ставропольского края не знал этого адреса, поэтому и написал на конверте: «Дедушке Терентию Мальцеву». И можете себе представить, письмо школьника не затерялось в дороге, а дошло точно до адресата. Потому что имя знаменитого хлебопашца известно всей нашей стране. Надо ли поэтому говорить, как я волновался, отправляясь на встречу с почетным академиком Терентием Семеновичем Мальцевым. Мальцево начинается сразу за поворотом дороги. Добротные рубленые дома, двухэтажное здание школы. Неподалеку от правления колхоза «Заветы Ленина» бревенчатый дом. Пять окон за узким палисадником смотрят через штакетник на деревенскую улицу. В ответ на мой стук раздается: Войдите! Хозяин дома сидит за столом. На нем защитного цвета рубаха навыпуск, подпоясанная широким ремнем и застегнутая на все пуговицы. Поднимается он легко, словно ему и не 90 лет. Высокий, стройный. Приветливо смотрят голубые глаза. — Здравствуйте!— произносит он мягко и дружелюбно. — Что приметили на наших полях?— без прё-дисловия спрашивает Терентий Семенович. Вопрос хотя и обычный, но задан, как я догадываюсь, неспроста. Хозяину дома интересно знать: готов ли собеседник вести разговор о зем-ле? Что смыслит в этом? Набравшись смелости, я признаюсь, что сельскохозяйственной техники на полях вроде бы маловато. Весна, хотя и поздняя, но все же — весна. • Л л л ® — Вот и я говорю о том же,— соглашается Терентий Семенович.— Ждать больше нечего. Пора закрывать влагу в почве, боронить. И без того воды много в этом году потеряно: вымерзла, половодьем унесло. * ••• • • ф • • Весенний ветер доносил в окно запах пашни. Мальцев предложил: — Пойдемте в поле, посмотрим землицу. Это была та самая пашня, которую возделывал его отец, и где много лет назад Терентий Мальцев, в то время еще Тереша, под присмотром отца пошел за плугом и вырастил первую ниву. Грамоту я одолел «самоуком»,— вспоми- 12 |
