Костёр 1986-06-07, страница 65

Лев причесался — как потом выяснилось, он не любил ходить лохматым.

— Теперь я снова один — весь цирк в моей тележке. Не знаю — удастся ли заработать на пропитание?

— Кур воровать не пробовали?— спросил

Яшка.

— Фи... Я артист,— сказал лев. В его глазах вспыхнули огни рампы.

Яшка Кошкин извинился и попросил у льва разрешения помочь ему.

— Конечно, конечно!— воскликнул лев.— Уверяю тебя — именно тяжелая физическая работа быстрее всего залечивает глубокие душевные раны.

Они дружно тянули тележку. Лев, не торопясь, рассказывал свою историю.

Льва укротили и тут же продали в цирк. Потом перепродали в другой. В итоге, лев овладел несколькими языками и всеми цирковыми профессиями: он ходил по проволоке, глотал шпаги, летал под куполом, изрыгал пламя, жонглировал тарелками. Все шло хорошо, но увы, в их труппе был очень забывчивый маг — сам владелец цирка. Он залез в какой-то раскрашенный ящик и пропал. Разобрали весь его магический реквизит, все сундуки, шкафы с зеркалами, но кроме разноцветных лент, бумажных роз и женской туфельки ничего путного не нашли. Артистам не выплатили зарплату и они разбрелись кто куда. Циркачи суеверные — никто не станет работать в цирке, хозяин которого таинственно исчез. Только один легкомысленный молодой акробат да лев решили — будь что будет — и не покинули своего балагана.

Молодого акробата звали Примо-Два.

Жили лев и Примо-Два дружно, зарабатывали неплохо, но однажды у Примо-Два случилось легкое недомогание, а на работе артиста все сказывается. Хулиганы из задних рядов, они присутствуют на всех представлениях, забросали его перезревшими помидорами, тухлыми яйцами, гнилой морковью, рваными калошами...

И Примо-Два заболел всерьез — заболел мыслью разукротить льва, чтобы он стал настоящим яростным львом. Тогда бы они оставили цирк и сделались справедливыми разбойниками и неутомимыми сыщиками. Конечно, питаются справедливые разбойники впроголодь, зато жизнь их полна приключений.

Примо-Два стал читать книги по черной магии, психологии, алхимии. Он почти совсем забросил акробатику. И вот неделю назад в городе Агро-фаге Примо-Два засел на чердаке, сказав:

— Друг Альваро,— так звали льва,— наступило время решительных опытов. Скоро ты станешь снова настоящим яростным львом. Я нашел рецепт разукротительной микстуры. Для этого нужно высушить сто пауков при свете луны и растолочь их в стеклянной ступке серебряным пестиком. Еще нужен кусочек философского камня. А философские камни, как ты, наверное, знаешь, можно найти только на большой доро

ге. Лучше — на перекрестке. Еще нужен цветок растения сулимы. Она растет высоко в горах, выше эдельвейсов — горных подснежников. Нужна киноварь и засахаренное вишневое варенье. И все это в особых пропорциях. Друг Альваро, поработай пока один. Нельзя допустить, чтобы в цирках бесчинствовали хулиганы. И конечно, Лиловые Горы так прекрасны, что заслуживают своих настоящих справедливых разбойников, неутомимых отважных сыщиков и благородных пеших рыцарей.

Лев оставил акробату все деньги. Взял с собой немного хлеба, две холодные котлеты и отправился в путь — бродячий цирк не может работать на одном месте — таково правило.

Одну котлету лев съел, когда вышел из города Агрофага, так сказать — на прощание. Другую они съели вместе с Яшкой.

— Кабы знать, что так получится, я бы халвы захватил,— сказал Яшка.

— Ничего. Артисты едят не каждый день. Открою тебе секрет — от голода внешность артиста становится благороднее.

Яшка подумал о Галине, участнице самодеятельности, и гордо решил стать артистом цирка через недоедание. О своем решении он рассказал льву.

Лев тряхнул гривой.

— От недоедания львиная грива становится тусклой — неразрешимое противоречие. Приходится прибегать к бриллиантину... Но это мелочи. Сначала ты будешь звонким голосом объявлять номера. Потом научишься глотать шпаги, делать сальто-мортале, вытягивать шелковые ленты из ушей толстяков. Это всегда вызывает аплодисменты. Кстати, твое имя, Яшка Кошкин, для цирка не подходит. Для цирка нужно что-нибудь покуражистее. Например,— Як Фляк — человек-прыгун.

принцесса за воротами

Два часа лев и Яшка тянули тележку по кремнистой дороге, наконец, подошли к высоким воротам, за которыми стоял город Форс.

На чугунных листьях и загогулинках висели выгоревшие туристские кепочки, разбитые кеды, рваные носки, кованые ключи от города и объявление: «К сведению бродячих артистов: не рассчитывайте на успех — мы видели всё!»

— Много мы в Форсе не заработаем,— сказал Лев.— Тут живут гении. Но рискнуть можно. Риск — это музыка цирка.

А за воротами черноглазая девчонка, разумеется, принцесса, ела хлеб с вареньем. Слизывала варенье с пальцев, с шершавых щек, с подбородка.

Яшка громко проглотил слюну. Девчонка повернулась к ним спиной, изогнулась, чтобы варенье не капало ей на подол, и ушла вприскочку.

Сандалии на ее ногах были нарисованные.

— Ненавижу,— сказал Яшка сквозь зубы.

61