Костёр 1986-08, страница 28

ГЮРЗА

Это было несколько лет тому назад. Молодым зоологом мне посчастливилось попасть в Туркмению и изучать ее животных. Неоднократно я сталкивался там и с ядовитыми змеями. Но все как-то неинтересно, мельком.

В тот год я уже закончил полевые работы, но в последний день все-таки решил съездить из Ашхабада в предгорья Копетдага.

В небольшом овражном тупичке мы с товарищем заметили крупную гюрзу. Свившись тугими кольцами, змея лежала совершенно неподвижно, вытянув вперед свою массивную голову. На мое приближение она не реагировала. «Наверно, мертвая,— подумал я.— А впрочем, на погибших животных сразу налетают тучи зеленых мух, а тут их нет».

Я кинул в гюрзу комочек сухой глины. Он с тугим стуком отскочил от нее, как от автомобильной покрышки. Змея не пошевелилась. Тогда я осторожно прикоснулся к змее стволом ружья. И тут мне показалось, что она сделала слабое, почти неуловимое глазом движение. Что происходит с животным? Мягко, но достаточно сильно я прижал подошвой ботинка затылок гюрзы к земле, ухватил ее рукой за шею и рывком поднял вверх. Как только мои пальцы сомкнулись, гюрза мгновенно ожила. Ее мощное, толщиной с руку, тело напряглось и забилось в воздухе. Затем гюрза обвила предплечье и, пользуясь этим упором, стала настойчиво выворачивать из-под моих пальцев шею. Я по

чувствовал, что долго не выдержу. Толстая шея змеи миллиметр за миллиметром освобождалась из-под судорожно сжатых пальцев, а голова с широко раскрытой пастью, из которой торчали ядовитые зубы, постепенно обретала свободу.

Я не ожидал, что встречу столь сильного противника.

«Подай мешок!» — заорал я истошным голосом, еле удерживая змею, в руке. Брезентовый мешок, который мы всегда брали с собой, находился у товарища. Я сунул змею в мешок.

До сих пор я так и не могу объяснить, почему обычно осторожная и вместе с тем очень агрессивная гюрза до последнего момента не подавала признаков жизни. Впрочем — кожа ее была тусклая, и, вероятно, наступление линьки парализовало активность змеи.

Оставалось решить судьбу пленницы.

Мы решили отвезти гюрзу в Ашхабад, в зоопарк. Но, увы! — взять змею там не пожелали. В зоопарковском террариуме уже сидели три гюрзы. Что делать? Мне пришлось везти ее с собой.

В мешке любая ядовитая змея становится совершенно безопасной для окружающих. Поэтому в самолете моя гюрза не представляла угрозы ни для кого.

Однако на промежуточных стоянках самолета я, конечно, брал мешок с собой, и весь многочасовой перелет был с ним неразлучен.

Так, измученный бессонной ночью и дорожными беспокойствами, я прибыл домой в Ленинград. Мешок со змеей засунул под кровать и отправился выяснять, кто в городе заинтересован получить ее в дар.

Однако телефонные звонки в зоопарк, в Университет, а также нескольким фанатичным любителям змей не дали результата. Гюрзу никто не захотел взять.

Дома меня ждала взволнованная мама. Подметая в ком

нате, она залезла шваброй под кровать и услышала грозное шипение. После этого мою комнату перестали убирать, дверь держалась постоянно закрытой, а мне мама предъявила ультиматум: «Или гюрза, или я».

Наконец, с великим трудом мне удалось устроить змею через знакомых в один из зоопарков Прибалтики.

Во всей этой истории с гюрзой нет ни слова вымысла. Возможно, читатель удивится, почему я так долго возился со змеей. Попробую объяснить.

Существует неписаная первая заповедь натуралистов: если ты выловил в природе животное, то обязан либо его использовать, либо выпустить в том же или в сходном с ним по условиям месте. Особенно это касается животных сравнительно редких и ценных, к которым, несомненно, относится гюрза. Посадив змею в мешок, я нарушил вторую заповедь: ловить животное можно только в том случае, когда точно знаешь, для чего тебе оно нужно, и если эта надобность действительно велика. Гюрза помогла мне крепко прочувствовать эти правила и на всю жизнь утвердиться в них.

П. СТРЕЛКОВ Рисунки М. Милеевой