Костёр 1987-01, страница 22

ИЗ ДНЕВНИКА ЛЕНИНГРАДСКОГО МАЛЬЧИКА

ГЕРМАНА ПОПОВА

1941 ■1944 Г.Г.

22 июня. Живу на даче в деревне Ящерке. Утром Вова,

Эрик, дядя Сережа, тетя Лена Потемкины и я ходили гулять по деревне. А потом пошли по дорожке по направлению к

станции Толмачево. Нам навстречу шел человек и сказал, что началась война. Германские самолеты бомбят наши города.

5 июля. Мама ездила в Ленинград и вернулась. Папы нет дома. Он на оборонных работах. Все время летают самолеты с черными крестами. Первый день налетов был 2 июля. В 6 часов вечера появился самолет. Забухали зенитки. Он повернул в сторону Красной Кемки, но оттуда тоже забухали зенитки. Самолет удрал. . 12 июля. Я с мамой, бабой Олей и другими дачниками на военном грузовике поехал в Ленинград. Только мы съехали с моста — ж-ж-у и бах-бах-бух! Пролетел фашистский самолет. Он подбит. В 11.30 мы приехали на станцию.

В 12.30 вдруг началась пальба из пулемета: тра-та-та-уух! Оказывается, два самолета немцев снимали объект.

Из-за этого мы опоздали на поезд 3.41 ночи. И сели на поезд, которого в расписании поездов нет.

В вагоне я уснул. Проспал несколько станций. На станции Гатчина была проверка паспортов. Мама принесла мне кружку клюквенного кваса. Проверили паспорта и посадили всех обратно в вагон.

Еще до этой станции загудел немецкий самолет. Но все обошлось благополучно. Мы приехали в Ленинград!

Папы дома rie было. Была тревога.

14 августа. Папа вернулся с оборонных работ. Мы были с ним в кино. Смотрели кинорепортаж с фронта Отечественной войны.

31 августа. Мы с мамой были в школе. Занятий не будет.

6 сентября. Уже три дня как немцы обстреливают город из дальнобойных орудий. На Глазовой улице оторвало угол дома, имеются убитые и раненые. Папа купил мне журнал «Костер» № 7.

Я с мамой пошел гулять в Сангаллиевский сад. Тут тревога. Мы ушли из сада. Укрылись в одном доме. Минут через пять послышалась стрельба из зениток, загудели немецкие самолеты. Стекла задрожали. Я подошел к окну в парадной, вижу — штук десять фашистских самолетов. Вертятся во все стороны. Разрывы со всех сторон. Бум-м! Бум-м!

Бам-м! А они вертятся и лезут вперед. Ни одного не подбить! Мне стало страшно. Пришлось отойти от окна. Пальба удалялась. Наконец все стихло. Я подошел к окну и посмотрел. Вижу: дым коричневого цвета выполз из-за дома. Я чуть не закричал: «дым, дым!» Дым сделался черного цвета и почти закрыл все небо. Все стали говорить: «Хлебозавод горит!» Хлебозавод был шагах в двадцати. Скоро был дан отбой воздушной тревоги.

Сразу собрались кучки людей. Милиционеры разгоняли эти кучки. Я с папой залез на чердак. Посмотрел вокруг. В одном месте дым шел струйкой.

Часам к девяти дым рассеялся. В этот налет горели Бадаевские склады.

11 сентября. Ночью была тревога. Опять фашисты стреляют по городу из дальнобойных орудий. На небе сейчас какие-то белые полосы.

Сегодня я видел воронку от бомбы на Литейном.

28 сентября. Мы с папой купили несколько тетрадей для второго класса и два черных карандаша.

Мне Вова дал за девять корабликов шесть осколков от зенитного снаряда. На одном из них цифра 197. Что это такое? На двух осколках прорези. Два корявых, а один медный с маленькими рубцами. На одном буквы «Т», «е», «з».

По радио передавали памятку для населения «Что делать при артиллерийском обстреле». Если свистит снаряд, надо ложиться на пол, а потом идти в убежище.

4 октября. С утра до вечера летают наши патрульные истребители. Из дальнобойных почти не стреляют.

В 8.30 тревога. Вдруг треск и шум: на трамвай, аптеку и несколько домов упали зажигательные бомбы. И на наш дом и двор тоже упали. Все мужчины и женщины пошли их тушить.

Я приоткрыл дверь из бомбоубежища на лестницу, дверь во двор оказалась открытой. И слышу кто-то крикнул: «Тушите!» И сразу показался столб пламени. Это упала зажигательная бомба. Я отошел от двери.

В эту тревогу на двор и чердаки упало восемь зажигалок,

4/ _

все они потушены. Потом я узнал от папы, что в другую тревогу к нам на двор и крыши упали еще четыре бомбы. Папа потушил одну бомбу.

8 октября. В 2 часа ночи тревога. Начали наши дальнобойные вовсю бить по немцам. А баба Оля вскочила и стала

18