Костёр 1987-11, страница 44

То, что из утробы афинского Троянского коня выглядывали сыновья Тесея — легендарного царя Афин,— говорит о многом. Потому что, видимо, в древности подобного рода изображения с пустотами внутри использовались как саркофаги для праха особ, почтённых в силу тех или иных причин за священные. Вот, например, какую интересную историю рассказывал греческий философ Платон. Жил, по его словам, некогда юноша по имени Гиг, «он был пастухом и батрачил у тогдашнего правителя Лидии; как-то раз, при проливном дожде и землетрясении, земля кое-где расселась и образовалась трещина в тех местах, где Гиг пас свое стадо. Заметив это, он из любопытства спустился в расселину и увидел там, как рассказывают, разные диковины, между прочим и медного коня, полого и снабженного дверцами. Заглянув внутрь, он увидел мертвеца, с виду больше человеческого роста. На мертвеце ничего не было, только на руке — золотой перстень». Очень похожее изображение видел историк Геродот в Египте. Он писал, что дочь фараона Микерина была погребена в деревянной пустотелой статуе коровы и раз в год эту статую выносили из дворца.

Можно предположить в этой связи, что и племя легендарных кентавров (по-гречески слово «кентавр» буквально «пустой бык») представляло собой не помесь людей и коней, как принято думать, а сообщество самых обыкновенных людей, только хоронивших своих вождей в фигурных гробах, видом подобных быку или коню.

Тут сам собой возникает вопрос: а не был ли знаменитый Троянский конь на самом деле такого рода саркофагом? Более чем вероятно, что — да. Можно даже сказать, чей прах хранился во чреве деревянного коня. Обратим внимание, греческий мифограф Аполлодор, излагая историю Троянской войны, писал, что непременным условием взятия Трои была доставка под стены города

костей Пелопса и что прах этого героя был действительно доставлен туда.

Здесь необходимо сказать несколько слов о том, кто был этот Пелопс. Пелопсом звался царь южной оконечности Балкан — полуострова, ныне называемого по имени этого царя Пелопоннесом. Он считался основателем того рода, к которому принадлежали главные вожди и инициаторы похода греков под Трою: Агамемнон и Менелай. Стал же Пелопс царем благодаря коням, он, по преданию, выиграл у своего предшественника гонку на колесницах и тем самым обеспечил себе право на престол. Последняя примечательная деталь биографии Пелопса заключается в том, что он был родом из, тех же мест, что и упомянутый уже пастух Гиг, согласно Платону нашедший медный саркофаг в виде коня. Таким образом, хотя Аполлодор и не пишет, в чем хранились привезенные под Трою кости Пелопса, нам нетрудно догадаться, что хранились они во чреве знаменитого деревянного коня. Поэтому последний вопрос, которым еле-дует задаться в этой связи, будет звучать следующим образом: зачем понадобилось руководителям похода греков везти под стены Трои столь дорогой их сердцу саркофаг?

Ответ на этот вопрос дает одно «темное» место из стихотворения римского поэта Проперция. В одной из своих элегий поэт писал, что суда греков вернулись на родину не ранее, но только

После того как прошел

Паллады конь деревянный

С греческой вражьей сохой высью нептуновых стен.

То есть за конем, оказывается, еще волочилась соха. Это обстоятельство в корне меняет дело. О некоем хитром даре уже не приходится говорить. Если за конем действительно волочилась соха, то речь, безусловно, могла идти только об одном — об опахивании, и опахивании не простом, а специальном, обрядовом. Теперь у нас появляется возможность