Костёр 1988-02, страница 4

свою старую потертую кожанку. В автомобильном отделе Красной Армии Саша еще портупею выпросил, кожаную фуражку со звездочкой.

И верно — другим стал. Контра сразу на него внимание обратила: два раза в Сашу стреляли из-за угла. А Саше и ответить нечем...

Снова пошел к начальнику милиции:

— Дайте какой-нибудь револьвер.

Дали наган.

— А маузера нету?— спросил на всякий случай.

Маузера не нашлось.

Ну да хоть наган есть! С ним спокойнее.

Время-то крутое шло, тревожное. На молодую Страну Советов со всех сторон враги лезли: с запада — немцы, с юга — французы, с севера — англичане с американцами. Белый адмирал Колчак двигался из-за Урала к Волге. Сколько же своих друзей проводил Саша на разные фронты!

Саша пошел в райвоенкомат. Вытянулся в струнку перед военкомом:

— Желаю вступить добровольцем в ряды Ра-боче-Крестьянской Красной Армии.

Посмотрел на него военком — улыбнулся, документы прочитал — погрустнел.

— Не могу,— говорит.— Не имею права. Исполнится восемнадцать — тогда приходи.

— Так всего несколько месяцев осталось,— насупился Саша.

— Стало быть, и ждать недолго,— подвел итог военком.

Ждать... Как это ждать, когда товарищи дерутся?! И часа не прошло — пожаловал Саша на Симбирскую, 22,— в Совет рабочих депутатов Выборгского района.

— Требую содействия,—говорит.

— Требуешь? И какого же?

— Прикажите военкому зачислить меня в армию.

— Не берет? . — Не берет.

— Правильно делает. Тебе же восемнадцати нет?

— Да что вам дались эти восемнадцать?!— взорвался Саша.— Я большевик или нет? Вы же мне сами партбилет вручали. А раз большевик, сколько лет — не играет роли. Он — солдат партии. Значит, и я солдат.

Добился-таки своего Кондратьев: отправили его в Москву, в распоряжение Реввоенсовета республики. Там опять с возрастом заминка вышла, но опять Саша своего добился: получил назначение ехать на Восточный фронт комиссаром 235-го Невельского полка.

Вскоре в лихой разведке отличился. Где-то под Казанью пробрался он с несколькими бойцами в тыл к белым. Ползли долго. Полверсты, поди, на животе пропахали. Зато и вышли — прямо на пулемет. С тыла. Беляки, разумеется, отсюда их не ожидали. Строчат по нашим наступающим цепям, не оглядываются. Саша знак рукой подал — навалились на беляков неожиданно, перебили, а пулемет — новенький «максим»— к себе увезли.

— Ай да подарочек!— обрадовался командир полка.— Ну что ж, комиссар, за такое боевое дело и ты подарок держи!— И протянул Саше маузер в деревянной кобуре.

Когда шел бой, комиссара Кондратьева надо было искать только в первых цепях. По тылам не околачивался. Сам бойцов в атаку вел. За что и пользовался их большим уважением.

Наступила осень. Поля, дороги развезло так, что телеги проваливались по ступицу, ноги вязли, каждый шаг давался с трудом. Но полк все-таки шел вперед, гнал колчаковцев к Уралу.

10 октября 1918 года под Бугульмой бело-казачий отряд отрезал от полка группу красноармейцев. В ней оказался и комиссар Кондратьев. Попытались было прорваться через кольцо — не получилось. Больно уж много было белых.

— Что ж,— сказал комиссар,— будем драться до последнего патрона. Занять круговую оборону!

Патронов было мало. Поэтому огонь вели только прицельный: чтобы наверняка. Казаки накатывались волнами. Под меткими выстрелами пятились обратно, теряя своих в сыром поле. Но и красноармейские ряды редели. В пулемете, за которым лежал Саша, оставалась последняя лента. Вскоре и она кончилась. Саша из пулемета замок вытащил, разобрал его быстренько, разбросал железки по кустам. Вытащив из кобуры заветный маузер, притаился за бугорком, пересчитал в маузере патроны: четыре. И тут же услышал:

— Этого, в кожанке, взять живым!..

Саша выстрелил на голос. В ответ донесся стон. Значит, не промахнулся. И еще три патрона в маузере!

Всего три...

Молчит Сашин маузер. Казаки все ближе.

— Да без патронов он!— вскочил на ноги какой-то бородатый. И свалился на землю. Уже навеки.

— Сдавайся!— пронеслось над полем.

«Рано»,— прикинул Саша. Еще один патрон

можно по врагам разрядить.

Остался последний...

И снова крик:

— Сдавайся! Куда тебе деваться?

И тут Саша встал во весь рост. Казаки тоже встали, ждут, когда он маузер бросит, поднимет вверх руки.

— Большевики не сдаются!— прокричал Саша.

И снова грохнул выстрел, не дал осечки. Последний патрон Саша оставил для себя.

Когда подошли основные силы полка и прогнали белоказаков, Сашу нашли на месте его последнего боя. Он лежал, глядя в небо широко открытыми глазами.

Далеко от Бугульмы до Петрограда. Но бойцы Невельского полка постановили: похоронить комиссара на его родной Выборгской стороне. Тело Саши доставили в Петроград. А немного спустя донеслась до полка весть: их комиссар Александр Кондратьев награжден только что утвержденным первым орденом Советской Республики — орденом Красного Знамени.