Костёр 1988-03, страница 23

прыгай, не мечись. Если ты ей на башку не наступишь, она жалить не будет.

Медленно, друг за другом, они пошли в глубь малинника. Гошка молчал, а Таня даже дышать старалась как можно тише. Вдруг Гошка остановился, замер, сосредоточенно посмотрел под куст малины и поманил Таню рукой:

— Смотри,— шепнул он. Впереди, шагах в трех от Гошки, Таня увидела неподвижное черное кольцо.

— Сейчас я ее...— Гошка сунул Тане удочки и, неслышно ступая, стал медленно двигаться к черному кольцу. Он подошел к змее совсем близко, резко взмахнул палкой и изо всей силы ударил. Кольцо взметнулось, Гошка ударил еще раз, и еще... Когда Таня открыла глаза, она увидела, что Гошка шевелит палкой мертвую змею. Мертвая, она была еще противнее, чем живая, и все

равно страшная, но Таня подошла к Гошке и посмотрела внимательно, чтоб запомнить.

— Стерва,— ругнулся Гошка и сплюнул.—

Лежи теперь...

Малинник кончился, и Таня облегченно вздохнула, когда они увидели среди деревьев просвет: там начинался другой луг, а за тем лугом должно быть Щучье.

Щучье не понравилось Тане. Она представляла его большим, как море, и голубым. На самом деле Щучье было сизое и узкое, как речка.

Гошка размотал удочки, одну дал Тане и велел насадить червяка. Червяк извивался, и Тане было его жалко. Гошка взял у Тани червяка, быстро насадил на крючок и, поплевав на него, отдал удочку Тане.