Костёр 1988-09, страница 25

Наступила ночь третья

ОБВИНЯЕМЫЙ

13. ...и, наверное, зря я днем спал. Потому что время уже — почти двенадцать ночи, родители вовсю дрыхнут, а мне не заснуть. И вправду, как тут заснешь?

Капитальный был денек. Коррида! Первую половину дня, после того, как эта способность во мне вылезла, я силищу набирал, тренировался. А потом пришел Алекс, испортил тихий час. Как ни хотелось мне ошарашить его, показать пару чудес, я все же сдержался. Раззвонит везде, растреплется. А мне еще нужно было Жарова хорошим манерам поучить, и главное — с Душманом разобраться. И вообще, идеек много. К тому же зачем Алексу мои фокусы, если он как пришел, сразу прилип к электронной игре. Еще бы — цветная картинка, звуковые эффекты, и темы все космические. «Война миров», «Звездные мстители», «Метеоритный дождь» — одни названия чего стоят!

Козел этот Алекс! Я знаю, друзей обзывать некрасиво. А чужие пластинки бить красиво? Он мне любимый пласт раздолбал! Я его на медосмотре у Хлумова выменял за пару папиных книжек, а теперь только конверт остался на память... Да, правильно, что этому олуху ничего не сказал.

А Жаров вообще обнаглел. Я не успел осколки от пласта выбросить, как он мне позвонил. Говорит: «Я уже пообедал, и сейчас за магнитофоном заскочу. У меня, говорит, день рождения. Только раз, говорит, в году». Ну, Барабанище! Набил емкость котлетами и поплясать захотел, чтобы утряслось.

Решил я ему немножко аппетит испортить. А то еще вырастет эгоистом — все дай, да дай. И заодно Алекса научить примерному поведению. Короче, устроил хохму. Сказал Алексу, что быстро сбегаю в библиотеку, и если Жаров заявится раньше, чем я вернусь, то пусть он отдаст ему магнитофон, который стоит в моей комнате. Алекс там среди марсиан резвился, поэтому даже не обернулся, только головой махнул и буркнул: «Угу». Вот тебе и угу! Я входной дверью погромче хлопнул, потом потихоньку просочился по коридору в свою комнату, мафон сунул под кровать, а сам сел на тумбочку и осуществил прямой переход. Стал магнитофоном. И когда пришел Петя Жаров, Чернаго оторвался от марсиан и преспокойно отдал меня. Алекс сказал: «Куда бы ты без Токаря, Барабан!» Мне было приятно. А Жаров напомнил, что мы с Алексом приглашены на его день рождения, и что часа через два можно приходить — будет много ценных конфет и торт из мороженого.

Как Барабан меня пер! Пыхтел, руку через шаг менял. И ведь, кабан такой, неаккуратно нес! Два раза о перила стукнул: на моей лестнице и на своей.

А по пути чуть не уронил. Я даже обмер весь — после обратного перехода чего доброго дефективным бы стал. Но обошлось.

Втащил меня Барабан в квартиру. Полез было в сервант, наверное, за конфетами, вдруг ойкнул, пробормотал: «Пепси забыл» и тут же побежал в магазин. Я ждать его не стал, превратился обратно и тоже ушел. Кстати, тогда мне смешная мысль в голову пришла — эдак можно квартиру обчистить и никто не догадается.

Потом я вернулся домой, как ни в чем не бывало. Алекс все еще балдел — жал на кнопочки и даже подпрыгивал, когда попадал. Он меня «успокоил» — все в порядке, мол, приходил Жаров и магнитофон унес. Наконец, добив последнего марсианина, оторвался от телевизора и сказал, что пора собираться к Жарову на день рождения. А я ему наврал, что здоровье после боя с Душманом подорвано. Извинись, говорю, там за меня, скажи, дескать, у Сашки раны болят и он не придет. Алекс отнесся с пониманием. И ушел подарок искать.

На часах — без пятнадцати двенадцать. Первый раз так. Всегда раньше считал, что очень хорошо засыпаю. Только положил .голову на подушку, и уже будильник трезвонит. А тут две ночи подряд какая-то ерунда. И сейчас — вообще не заснуть... Пробовал даже баранов считать, но они в козлов вроде Алекса и Жарова превратились и разбежались.

Очень я развеселился после того, как шутку отмочил. Но есть закон: чересчур развеселишься, обязательно какая-нибудь подлянка случается. Так и сегодня. После Алекса, как повелось, Маринка в гости пожаловала. Не может она без меня дня прожить. И прямо с порога ляпнула: «Ты чего, мотаешь?» Я ей фингал показываю и мужественно объясняю: с одним негодяем рассчитался. Она все сразу поняла: «Душман побил? — и деликатно посочувствовала.— Больно, небось?» Мы посидели, еще потрепались, я предложил Марине досмотреть мультики, она, дурочка, не захотела. Зачем-то рассказала, что сегодня на уроках проходили. Я, конечно, про свои новые таланты — ни словечка. Знаю ее, сорвет в воспитательных целях мне все планы. Потом я вдруг вспомнил о старом магнитофоне — чего это он у меня на антресолях пылится,— и предложил Марине вместе бизнес сделать. Всего-то от нее требовалось: поспрашивать у женской половины класса — может, нужен кому аппарат? Заодно и порекламиро-вать. В хорошем ведь состоянии! И продаю по дешевке. Я Марину бы не обидел, целый год... нет, всю четверть у меня бы задарма мороженое кушала. Так она от злости на цаплю стала похожа, смотрит на меня, как на лягушонка. И сказала, что я такой же скучный пройдоха, как Хлумов, и что вещи мои теперь интереснее, чем я сам. Подумаешь, чистюля! И я еще работал на нее, сочинения клепал... Кстати, чего она на Хлумова взъелась? У него дома, между прочим, персональный компьютер есть, вернее — у его папы, и Хлумов с этим компьютером умеет обращаться. Развлекается вовсю, в игры играет. А мой папа явно иссяк в смысле денег...

Я вздохнул. На будильнике было ровно двенадцать.

В этот момент...

22