Костёр 1988-11, страница 7

— Ты хочешь стать рабочим? 1 — Нет.

Иван Михайлович хмыкнул, а Евгения Александровна покраснела. Она хотела пристыдить Володьку, но не успела, потому что Иван Михайлович поинтересовался:

— Сколько вас здесь, человек тридцать, да? Скажите, кто хочет быть токарем или фрезеров-диком, одним словом, рабочим?

Мы молчали, переминались. Было стыдно, хоть сквозь землю проваливайся, но врать тоже не хотелось. Евгения Александровна не знала, куда глаза спрятать.

Иван Михайлович еще раз окинул нас взглядом и подытожил:

— Значит, желающих работать на заводе ере-' ди вас нет. Ну что ж, пройдем на сборку.

Иван Михайлович распахнул перед нами дверь, и мы один за другим вошли в сборочный цех. Это было длинное помещение, освещенное с двух сторон большими окнами. Вдоль цеха тянулись два ряда столов — сборочный конвейер. За столами сидели люди в белых халатах, в белых шапочках, было тихо и спокойно, как в больнице.

Иван Михайлович не повел нас никуда, а здесь же, у входа, разъяснил нам:

— Видите вон тот стол? Оттуда начинается сборка прибора. Вот эта желтая пластина из латуни — плата. На плату крепится весь механизм. Один крепит стойку, другой ставит пружину, третий — затвор, и так далее. Когда прибор пройдет через все эти столы, его закроют кожухом и поставят на стенд, на регулировку. После стенда контролер ОТК поставит на нем пломбу — и прибор готов. Понятно всем?

— Понятно! — дружно ответили мы.

— Хотели бы работать здесь? — спросил Иван Михайлович.

— Мы бы хотели! — заявили две Тамары.

Их поддержали еще несколько голосов. Иван Михайлович криво улыбнулся.

— Ничего у вас не получится,— сказал он.— И, вообще, вам понравилось тут потому, что здесь в белых шапочках работают, да?

— Каждый труд почетен! — вмешалась Евгения Александровна, обеспокоенная тем, что Иван Михайлович не очень-то пропагандирует заводские профессии.

— Я вам скажу,— задумчиво проговорил Иван Михайлович,— все, что вы видели,— это не завод. И ничего вы не поняли. Вот если хотите, я покажу вам, что такое завод. От начала до конца. Хотите?

— Хотим,— согласилась Оля Иванова.

И Иван Михайлович произнес торжественно:

— Сейчас вы увидите, что такое рабочий человек на заводе. Только чтоб без шуток, потому что работа — серьезное дело. Подождите меня здесь, я сейчас!..

Он направился к одному столу, поговорил о чем-то с монтажником, взял в руки какую-то деталь и возвратился к нам.

— Смотрите,— Иван Михайлович показал нам блестящее колесико с зубчиками по краям и с маленьким хвостиком сбоку,— эта деталь назы

вается коронной шестерней. Вообще, коронная — слово техническое, так на ней зуб нарезают, в виде короны. Но для прибора, который тут собирают, эта шестеренка в самом деле коронная, потому что она — главная. Красивая?

— Красивая! — хором крикнули мы.

— Вот давайте посмотрим, как ее, такую красивую, делают. Для этого спустимся вниз.

Мы спустились вниз, вышли на заводской двор, пересекли его по диагонали и через большую, как ворота, дверь вошли в обширное помещение, где на стеллажах вдоль стен лежали металлические прутки всевозможных диаметров, высились стопы стальных, латунных, алюминиевых листов. Неподалеку от входа стоял большой слоноподобный станок, внутри которого что-то громыхало, и, с каждым ударом его, вниз падала узкая полоса стали, похожая на лезвие меча.

Иван Михайлович, указывая на эти стопы и связки, пояснил:

— Отсюда, с этого склада, начинается коронная шестерня. Для разных деталей нужен разный металл. Для коронной шестерни, например, нужна нержавейка.

Иван Михайлович подошел к стеллажу, что располагался в углу помещения, выдернул из пучка пруток стали — сизо-черный промасленный пруток не вызвал у нас особого интереса.

— Похож на коронную шестерню? — спросил Иван Михайлович.

— Нет.

— То-то же! Чтоб он стал шестерней, его нужно проточить в автомате.

Кусницкий сострил:

— Из автомата стреляют, а не точат.

— Автомат — это станок, который выполняет операции автоматически,— пояснил Саша Бло-хин.

— А это какой станок? — спросила Оля, показывая на громыхавшего возле нас зеленого мастодонта.

— Ножницы для резки металла, гильотинного типа,— пояснил Иван Михайлович.

— Почему — гильотинного типа?

— Вы историю изучали? — в свою очередь спросил Иван Михайлович.— Знаете, как французы казнили королеву Марию-Антуанетту?

— Отрубили голову!

— На гильотине!

— Вот этот станок — тоже гильотина, только рубят здесь не головы, а полосы металла. Видите: нож ходит вниз-вверх, вниз-вверх! Ясно?

— Ясно!

— Тут, на заготовке, начинается любая деталь. Здесь металл режут или рубят так, чтоб его можно было пустить в работу на станке или штампе. Но для коронной шестерни тут особых дел нет — отсюда цельные прутки подают на автоматический участок.

— Хм, «цельные»! — засмеялся Володька Кусницкий.— Грамотешка у него хромает!

Но этого Иван Михайлович не слышал, он уже вел нас на автоматный участок. И там мы увидели эти самые автоматы: станки со щитками из оргстекла, а под щитками что-то щелкает, пере-

s