Костёр 1989-02, страница 33

я присваиваю этому отважному молодому человеку, стоящему сейчас возле меня, звание «любимец города»!

Люди не знали, как выразить свой восторг. Они кричали, хлопали в ладоши, бросали на балкон тут же из-под ног сорванные одуванчики и скандировали:

— Да здравствует любимец города Вински! Ура!

— О-о-о!

И когда люди накричались до хрипоты и напрыгались до боли, довольные, они разошлись по домам, потому что как раз подошло время послеобеденного отдыха.

Но мать и отец Вински были так горды своим сыном, что никак не хотели идти отдохнуть, а позвали в гости семью пекаря поболтать о колокольнях, о маленьких девочках и бездомных бродягах вообще.

Сам же Вински, избавившись от многочисленных поздравителей, улизнул за кузню жестянщика Фалка накопать червей для рыбалки, потому что среди всей этой кутерьмы он не забывал, что договорился с Лассе и Ханске пойти вечером ловить плотву на Горшечный залив. Он знал наверняка, что какое бы Почетное звание не имел, а для ловли плотвы у каждого должны быть свои черви.

Вот так-то.

ГЛАВА 7

До свидания, Вински!

Вински временно оказался без денег. Насколько он помнил, он довольно часто страдал безденежьем. Сама судьба устроила так, что напротив его дома находилась лавка пекаря, которая в какой-то мере и была причиной безденежья. Дело в том, что в этой лавке можно было купить хлебных крошек. Всего-то хлебных крошек! — посмеетесь вы, но смех прекратится, когда узнаете, что это за крошки. Это вовсе не обычные хлебные крошки, а целые засохшие ромовые бабы, кексы, горбушки, половинки сахарных сухарей и — поверите ли — в придачу давали и пирожное, чуть обломившееся с боку или подтаявшее на витрине. Таких хлебных крошек можно было купить целую коробку всего на одну марку. И как же вкусны были эти крошки, особенно часа в два или три дня, и особенно, если была возможность спрятаться на чердаке дровяного сарая и съесть их в одиночку. А хлебными крошками их называли для того, чтобы пекарь не стеснялся продавать их так много на одну марку. Одним словом, хлебные крошки и были причиной тому, что Вински часто оказывался без денег. А теперь как раз у него совсем не было денег, ни монетки, как говорит Бродяга Роопе. Правда, в последнее время Вински хорошо зарабатывал. Вечером он продал весь свой клад, то есть шесть крысиных хвостов, парню, который помогает лекарю смотреть за больными, тот заплатил по пятьдесят пенни за штуку, что составило три марки. И в этот же вечер Вцнски перестоял

ученика пекаря на одной ноге, за что прибавилась еще одна марка. Но и расходов было достаточно. Надо было купить двадцать сантиметров резиновой трубки для крысоловки, две марки ушло на удочки — то есть деньги куда-то уплыли, во всяком случае, карманы были пусты. И раз расходы таковы, что их трудно избежать, а доходы нерегулярны, то и умному тут есть над чем поломать голову.

Вински пошел к маме, она жарила в кухне пирожки. Он почувствовал, что настроение у нее лучше обычного.

— Послушай, мама!

— Что?

— Мне кажется, что грядка с редиской опять заросла сорняком.

— Да ты что! Я же только вчера ее прополола! Ты, наверное, плохо смотрел.

— А ты не будешь против, если я ее прополю

потом, когда она опять зарастет сорняком?

— Конечно, не буду против, можешь прополоть.

— Ах, и ящик для дров совсем полон. Я подумал как раз, что тебе дрова нужны, ты же пирожки жаришь.

— Нет, сейчас мне дров не нужно. Папа только что принес. В следующий раз.

— Тогда завтра принесу или послезавтра. Полный ящик принесу, если хочешь.

— Спасибо, спасибо. Ты хороший мальчик, Вински.

— Да. А денег совсем нет,— вздохнул Вински.

— Тебе нужны деньги? — спросила мама,

— Нужны. Мало, не много. Десять марок. Примерно десять марок. Марку туда, мар. сюда — ничего не значит.

— Для чего тебе нужно десять марок?

— Да есть тут небольшие расходы.

— Что у тебя за расходы?

— Заразные расходы.

— Что? Заразные расходы?

— Да. И папа всегда так говорит.

— Папа говорит — разные.

— Ну конечно, они совсем разные.

— Принеси мне мою сумочку, она в комнате на комоде,— сказала мама просто.

Вински бежал вниз по улице с блестящей монетой в руке. Он и посвистел бы немножко, но не мог, губы у него были обветрены и потрескались. Тем не менее он был в превосходном настроении.

Но тут — елки-палки — черная кошка Юстиины перебежала улицу прямо перед носом Вински. Он сплюнул три раза, но уже не был уверен, что сегодня ничего дурного не случится. Или молотком ударю по коленке,, или рыбья кость застрянет в горле, сокрушался Вински.

Вот она, аптека. Вински подумал было, не написать ли свое имя на окне, но тут заметил, что окно вымыто и блестит, и на нем ничего нельзя написать.

Пусть, подумал Вински и вошел в аптеку.

Колокольчик не звякнул над дверью.

В аптеке было пусто и удивительно тихо. Наконец из задней комнаты выкатился маленький

28