Костёр 1989-06, страница 15

бытия у «Англетера». Но как ни дорога мне красота родного города, я не принимала участия в этих волнениях. Казалось, что бороться бесполезно...

— Да, многие из нас тоже так думали, хотя вслух об этом не говорилось,— признается Ира.— Сначала это была как бы немного игра. Ну еще бы, ведь мы явились протестовать! Мы, приличные девочки и мальчики,— а против нас милиция, власти! Потрясающе!

О том, что дело, которое они затеяли, очень серьезно, ребята, может быть, и не думали. Они начали понимать это чуть позже.

Алексей Ковалев, председатель группы «Спасение», предложил ребятам:

— Хотите участвовать в переименовании улиц?

Это была новая акция «Спасения», поддержанная Ленинградскими отделениями Советского фонда культуры и Союза писателей.

Зачем возвращать улицам их старые названия? — спросит кто-нибудь. Зачем Красную вновь называть Галерной, Воинова — Шпалерной, а бульвар Профсоюзов — Конногвардейским? Может быть, это причуда, пустяк, мелочь?

Ребята и очень многие взрослые считают, что нет. В этих названиях сохранился дух города, его неповторимость, своеобразие.

детьми простых дворян будут воспитываться младшие братья

Александра 1. Василию Львовичу понравилась мысль, что его племянник, может быть, будет сидеть за одной партой с великими князьями Николаем или Михаилом. Дядюшка пустился в хлопоты, просил поддержки у разных высоких персон и добился своего: племянник оказался в списке кандидатов на поступление в Лицей.

Приемные экзамены Александру пришлось держать на Фонтанке — там, где сейчас выходит к набережной Бородинская улица. А тогда здесь стоял дворец, принадлежавший министру народного просвещения графу Разумовскому.

Школьники разнесли по квартирам 2500 анкет. 83% людей были за переименование улиц. После Всесоюзной переписи населения исполком обещал рассмотреть эти данные.

Ира с Катей считают, что за последние месяцы в отношении городских властей к их группе произошли серьезные перемены. К лучшему. Перемена и в том, что раньше ребята ничего не знали ни о готовящихся к сносу домах, ни о других «сюрпризах».

Только бы хватило у них духа, стойкости, уверенности в своей правоте!..

«ДОМ ПРЕДНАЗНАЧЕН

К СНОСУ...»

Так вот обстоят дела с защитой старой архитектуры в Ленинграде. А что, к примеру, делается в столице?

В комиссии по топонимике, организованной при Московском отделении Союза писателей, мне сообщили, что единственная группа, всерьез занимающаяся защитой памятников,— это «Слобода». Любительское объединение молодежи, выросшее из обычного школьного исторического кружка.

— Да, по сравнению с Питером в Москве мало

12 августа 1811 года к подъезду дворца одна за другой подкатывали кареты. Приемный зал заполнялся юными кандидатами и их родственниками. Все терпеливо ожидали выхода министра.

Прождали бы долго, не будь среди приехавших старого адмирала Петра Ивановича Пущина. Он привез с собой сразу двух кандидатов — внуков Ивана и Петра. Узнал старик у чиновников, что Разумовский задерживается, поскольку облачается в парадный наряд. Тут восьмидесятилетний адмирал разгневался: застучал по полу палкой, закричал, что ему, Петру Пущину, кавалеру ордена Андрея Первозванного —

высшего российского ордена — не пристало ждать никого, даже министра, что ему нужен не костюм министра, а сам министр! Гнев старика оказал действие. Разумовский поспешил выйти к ожидавшим.

Наблюдательный Саша Пушкин не только услыхал адмиральский крик, а и приметил адмиральских внуков. Один из них глянулся ему, они познакомились. Так началась дружба Александра Пушкина и Ивана Пущина, дружба, которую не прервут ни ссылка одного, ни каторга другого.

После шести лицейских лет самостоятельную жизнь поэт начинает, поселившись у роди-