Костёр 1989-06, страница 5

в начале XVill века. И, во-вторых, великая крестьянская война, возглавленная народным «царем» . Емельяном Пугачевым. В 1834 году была опубликована пушкинская «История Пугачева». В декабре 1836 года в свет вышел последний прижизненный номер пушкинского журнала «Современник» с последним прижизненно изданным произведением «Капитанской дочкой». Конечно, это разные вещи. «История Пугачева» — это именно история, строго следующая за ходом исторических событий, а «Капитанская дочка» — роман. Но одно произведение не могло быть создано без другого.

Неизменное внимание Пушкина привлекал царь Петр, который многократно в самых разных произведениях становился их героем: «Стансы», «Полтава», «Медный всадник». Характерно, что первое художественное прозаическое произведение Пушкина, которому уже после его смерти редакторы дали название «Арап Петра Великого», было посвящено петровскому времени, а героем стал предок Пушкина Абрам Ганнибал. И последним трудом Пушкина стала «История Петра», так и оставшаяся незаконченной.

В то время некоторые современники выЬажали сомнение в исторической значении России. «Мы не принадлежим ни к од-

О

ному из великих семейств человеческого рода. Мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого». Это писал один из друзей поэта, выдающийся мыслитель П. Я. Чаадаев. Пушкин отвечал ему резко и прямо: «Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться. Войны Олега и Святослава и даже удельные усобицы — разве это не та жизнь, полная кипучего брожения и пылкой бесцельной деятельности, которой отличается юность всех народов?., оба Ивана, величественная драма, начавшаяся в Угличе и закончившаяся в Ипатьевском монастыре,— как, неужели все это не история, а лишь бледный и позабытый сон? А Петр Великий, который один есть целая всемирная история?»

«Всемирная история» — то есть и Запад и Восток, и старое и новое.

Историческая судьба России

осознается Пушкиным и сама

j

по себе, и в рамках мирового и европейского опыта. В 1834 году Пушкин писал: «России

определено было высокое предназначение... Ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились на степи своего востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией...»

Опыт совсем недавнего прошлого и война с Наполеоном подтверждали для Пушкина историческую роль России, в собственных страданиях спасавшей чужие судьбы. Пушкин, может быть, более чем кто-либо ощущал могучий напор исторической жизни и действие ее законов. Но Пушкин решительно отводил тезис о предопределенности событий; иначе, писал он, «историк был бы астрологом, и события жизни человечества были бы предсказаны в календарях, как и затмения солнечные». Что же остается человеку? Пушкин недаром взял к своему историческому роману «Капитанская дочка» эпиграф «Береги честь смолоду». В переводе с языка пословицы это, собственно, значит: будь Человеком, будь им смолоду, будь всегда.

Н. СКАТОВ, доктор филологических наук