Костёр 1989-07, страница 35

В. ЛЯЛЕНКОВ

ПОВЕСТЬ-БЫЛЬ

Рисунки А. Голованова

Гитлер был очень хитрый. В штабах его армий имелись специальные доносчики. Они тайно сообщали ему, о чем толкуют генералы. И когда генералы, фельдмаршалы приезжали в ставку на совещания, он уже знал их намерения. И так беседовал с ними, что генералам казалось: он очень прозорливый. По двум, трем их словам моментально соображает, что творится на фронте. Он кричал на генералов, как на мальчишек. И они его боялись.

3 мая 1943 года он собрал генералов на совещание в Мюнхене. Для подробного рассмотрения плана операции «Цитадель». Гитлеру нужно было одно: нанести этим летом страшное поражение нашим войскам. Но перед совещанием главная разведка доложила ему: «Руководство красных сумело так провести ясно выраженную подготовку крупной наступательной операции против северного фланга группы армий «Юг» в направлении Днепра, что оно до ее начала свободно в своих решениях... И путем сохранения оперативных резервов может не принимать окончательного решения о проведении этой операции до последней минуты точного определения срока немецкой атаки... Не исключено, что противник разгадает подготовку к нашему наступлению... сперва выждет и будет все время усиливать свою готовность к обороне, имея в виду достижение своих наступательных целей при помощи ответного удара... Нужно считаться со все увеличивающимися силами противника и с тем, что противник достиг уже высокой готовности против возможных атак немцев».

Вот как доложила главная разведка Гитлеру. Едва он прочитал такое сообщение, перепугался и собрал совещание в Мюнхене. Были на совещании инспектор танковых войск Гудериан, министр вооружений и боеприпасов Шпеер. Прибыли главные командиры операции «Цитадель» Ман-штейн, Клюге, командующий девятой армией Модель. Конечно, был начальник генерального штаба сухопутных войск Цейтлер. И еще разные были

Окончание. Начало см. «Костер» №№ 5, 6, 1989.

генералы. И третьего числа эсе они спорили: когда же начать операцию?..

Дедушка насобирал целых пять полок книг про войну. Он громко зачитывал выдержки. Я не все понимал, но запомнил, что Гитлер ругал генералов. Некоторых обзывал трусами. И повторял, что германский солдат более стойкий, чем славянский. Опытный Манштейн опять требовал мощного отвлекающего удара на юге. И немедленного удара на Курской дуге. Оттягивать больше нельзя, говорил он, ибо русские с каждым днем делают свою оборону крепче и крепче. Клюге его поддерживал. А Модель, который был тогда любимцем Гитлера, заявлял, что немецкие силы нужно еще больше усилить. Надо больше прислать танков, самолетов. А еще бы лучше, сказал он, вообще не наступать. Усилить оборону. Пусть русские разобьются о нее. Тут Гитлер и вспылил. Забегал и обозвал всех трусами. Но на другой день решили наступать в середине мая.

А разведка наша в тылу врага так работала, что уже 8 мая командующие Брянским, Центральным, Воронежским и Юго-Западным фронтами получили из нашей Ставки директиву: «По некоторым данным, противник может перейти в наступление 10—12 мая на орловско-курском или на бел-городско-обояньском направлениях вместе. Ставка Верховного Главнокомандования приказывает к утру 10 мая иметь все войска как в первой линии обороны, так и резервов, в полной боевой готовности встретить возможный удар врага...»

И наши фронты изготовились к бою. Степной резервный фронт, которым командовал генерал Конев, получил указание изготовиться и всемерно ускорить «доукомплектование войск».

Дедушка, конечно, тогда не знал о таких приказах. Но помнил, что корпус тогда еще не все танки и пушки получил. Утром рано всех подняли по тревоге, и они все изготовились. И корпус ждал, в каком направлении ему двинуться помогать своим на передовой.

Но фашисты не наступали. Гитлера испугала разноголосица среди генералов. Он отложил начало наступления. Перенесли его на 12 июня.

27