Костёр 1990-01, страница 5

Т * • 'Jnk * si 4»* - ТТ Jyj Ш

шин, когда узнал, что по чьему-то указанию варварски уничтожен памятник истории, святыня — древняя часовня, возле которой снимали шапки деды и прадеды, крест, перед которым становились на колени бабки и прабабки, провожая своих мужей на войну? Растерянность? Горечь?

А что чувствовали наши отцы и деды, когда взорвали в Москве храм Христа-Спасителя? На гранитных плитах этого храма были высечены имена русских воинов, отстоявших нашу Родину в Отечественной войне 1812 года... Сейчас на месте Храма открытый плавательный бассейн, и в холодные дни клубится над ним, как злая, нечистая сила, туман. Клубится над развалинами Храма... Страшным для России было предвоенное десятилетие. Даже в Ленинграде, который все-таки сумел сохранить свой исторический облик, не счесть невосполнимых потерь. Замирает от боли сердце, когда перелистываешь страницы каталога «Утраченные памятники архитектуры Петербурга-Ленинграда». Десятки прекрасных соборов были взорваны тогда в городе, чтобы остались на их месте пустыри, чтобы поднялись здесь безликие коробки зданий...

Взрывы гремели по всей нашей необъятной стране, и в огне их гибло самое дорогое — наша культура, наша историческая память. И казалось, что уже

ничто не сможет остановить эту гибель...

Но впереди была война, которая не только принесла неисчислимые беды, но и отделила подлинные нравственные ценности от выдуманных. Великая война, в горниле которой ис-пытывался подлинный патриотизм.

— Вот тут все мои комсомольцы... — Лашин переворачивает тяжелые, как страницы древней летописи, листы альбома. — Вот я, вот братишка мой погибший. Почти все погибли. Мало кому посчастливилось вернуться...

В 1970 году Лашин решил поставить памятник погибшим землякам. Деньги собирали всем миром. Давали кто сколько мог. На эти средства и поставили памятник на изрытом траншеями древнем кургане — огромный валун с мраморной доской, на которой выбиты фамилии погибших односельчан. Перед войной в селе было сто семьдесят пять дворов. На мраморной доске — восемьдесят три фамилии. Три фамилии — Лашины. На войне погибли все братья Михаила Васильевича Лашина.

Валун тащили издалека. Тремя тракторами поднимали его на древний курган, в котором лежат прадеды, те русские воины, память о подвигах которых и помогла нам выстоять в страшной войне.

Этот памятник — символ. Он

^ А

смыкает нити истории. Той ве-

Рисунок А. Старостина

ликой истории нашего Отечества, против которой пытались заставить бороться комсомольцев сорокового года с историей, которую своими жизнями предстояло продолжить им самим.

Я нё выяснял да и не пытался выяснить, что делал или не делал Михаил Васильевич Лашин, будучи секретарем укома комсомола в 1940 году, для защиты памятников истории. Если и была в нем тогда растерянность, то после войны, когда он вернулся домой и заплакал возле поверженного креста в Халахальне, он уже знал, что надо и что не надо делать. Главная работа Михаила Васильевича в послевоенные годы — работа хранителя. Тогда, после войны, он написал для районной газеты свою первую статью. Она называлась «Берегите памятники истории и культуры».

— Кому это нужно? — спросил тогда у Лашина редактор газеты.

— Нам всем, — ответил Михаил Васильевич.

Многое сделано Лашиным за эти десятилетия.

Он собирал и собирает материалы по истории края, он защищал и защищает памятники истории, он помогал организовывать и сам затевал народные праздники, посвященные историческим событиям...

Благодаря Лашину удалось провести в 1962 году праздник в Изборске, ставший затем ежегодным.