Костёр 1990-04, страница 22

меру Англии наши газеты взяли теперь за правило разыгрывать читателей. В Лондоне-то это давняя традиция! Еще в прошлом веке напечатала «Тайме» первоапрельское объявление: «Просим всех желающих прибыть на ежегодную церемонию купания мраморных львов, которая состоится в 11 часов 1 апреля». И надо же! Толпы лондонцев осаждали ворота Тауэра с самого рассвета!»

— Скорей включи радио! — внезапно, так что академик вздрогнул, закричал вбежавший в комнату внук.— Там профессор Синицын народную песню про какого-то зверя поет!

— Кто поет? Профессор? Про какого зверя?

— Которого в Сибири нашел!

— Не буду я включать радио,— не поддался на розыгрыш академик.— Обман все это!

— Никакой не обман,— обиделся внук.— Я даже слова запомнил.— И запел:

У нас индрик-зверь —

всем зверям зверь. И он ходит, зверь, по подземелию, Он проходит все горы белокаменные, Прочищает ручьи и проточины...

А дальше?

рассмеялся

академик Пятитомов.

— А дальше я не запомнил.

Тут академик Пятитомов вспомнил давний первоапрельский обычай чешских крестьян. Чтобы дети им не досаждали, не путались под ногами, они

отсылали их прочь с каким-ни-будь невыполнимым поручением: «Набери решетом молока в колодце да напои им нашего петуха!» Или: «Сбегай, передай соседской кошке, что мы ее сегодня к обеду ждем!»

И академик Пятитомов, используя опыт чешских крестьян, решил на время избавиться от надоедливого внука, а заодно окончательно убедиться, что вся история с профессором Си-ницыным — просто-напросто первоапрельский розыгрыш.

— Ну и что еще по вашему радио передавали? — ехидно спросил он внука.

— Передали, что прямо с вокзала профессор отправился домой, а днем в Академии состоится пресс-конференция,— не моргнув глазом ответил внук.

— Ага! — обрадовался академик.—Значит, домой? Так

О

U

вот, мои милыи, ступаи-ка ты

J

домой к профессору Синицыну, передай ему привет и попроси песню до конца допеть, скажи.

КЗ

что дедушка очень песней интересуется.— Академик от души расхохотался и весело крикнул вдогонку выходящему из кабинета внуку: — И, чур, без песни не возвращаться!

Не успел внук уйти, как раздался телефонный звонок. Академик снял трубку.

— Квартира академика Пя-титомова? С вами говорят из жилищной конторы. Отключаем воду. Сделайте запас.

— Безобразие! — возмутился академик.— Это уже третий раз за квартал! И во что мне прикажете делать запас?

— В реторты и пробирки,— рассмеялась трубка.— С первым апреля тебя, дорогой! Это я, Синицын!

— Из Сибири?

— Из какой Сибири! Я уже с утра в Ленинграде! Я индрика нашел!

Академик раздраженно бросил трубку. Розыгрыш зашел слишком далеко.

— Нет,— промолвил Пятитомов,— меня так просто не обманешь!

В это время в комнату вошла его супруга Анна Федоровна.

— Тут Синицына по телевизору показывали. Он про свою сибирскую находку рассказывал. Жибет, говорит, под землей слепой крот размером со слона и клыками пещеры роет. А как на солнце вылезет — сразу умирает.

— А дальше? — вспылил академик.

— А дальше,— ответила Анна Федоровна,— я не досмотрела. Внук прибежал, просил передать тебе песню от профессора Синицына. Вот она.— И Анна Федоровна протянула записку.

— Пой,— раздраженно зал академик.

— У нас индрик-зверь — зверям зверь,— неуверенно начала Анна Федоровна.

ска-

всем