Костёр 1990-08, страница 10

Эска раздобыл у кого-то копья, и ночью, в самое темное время, Марк услышал, как тот поднялся с пола и взял их из угла, где они стояли. Марк приподнялся на локте и сказал в темноту:

— Идешь? ¹

Легкие шаги, еле заметное колебание воздуха — и Марк понял, что Эска рядом.

Да, если центурион уверен, совсем уверен.

— Абсолютно. Ступай и убей своего волка.

— , В сердце моём живёт желание, чтобы центурион юже мог пойти;— скороговоркой произнес Эска. . ;

• * • • •

— Возможно, в том году пойду II-я,— сонным голосом проговорил Марк.— Доброй охоты, Эска.

На мгновение в дверях, где было посветлее, мелькнула темная фигура, затем она исчезла, и Марк остался лежать и прислушиваться к быстрым легким шагам, затихавшим в конце галереи. Спать ему нисколько не хотелось.-

В сером рассветном свете следующего дня он опять услышал шаги, они приближались и звучали теперь тяжелее, чем накануне. «

— Эска! Ну, как прошла охота?. '

— Охота была доброй,— отозвался тот. Он прислонил копья к стене, потом подошел к постели, наклонился над Марком, и Марк разглядел, что под плащом у него на согнутой руке что-то лежит.— Я принес центуриону плод моей охоты,— сказал он, кладя на одеяло какой-то комок. Комок был живой и заскулил, потревоженный.

•—' Эска! Да это же волчонок! -— воскликнул Марк, чувствуя, как тычется в руку' мордочка и скребут лапы.

— В моем племени, когда убивают волчиху-мать, иногда забирают волчат, и они растут в собачьей стае,— пояснил Эска.— Но только таких, как этот, совсем маленьких. Они ничего не помнят и ' первое мясо получают из рук хозяина.

— Он сейчас голоден? — спросил Марк, поскольку щенок продолжал тыкаться мордочкой ему в ладонь.

— Нет, брюхо его полно молока и мясных обрезков.

Юноши смеясь посмотрели друг на друга, но незнакомый возбужденный блеск в глазах Эски не исчезал.

— Где ты его взял?

— Мы убили волчицу с сосками, полными молока, и я и еще двое рабов пошли искать волчат. Это дурачье с юга убило весь выводок, но этого я спас. Пришел его родитель. Волки ведь хорошие отцы, люто дерутся за своих детей. Вот это был бой! Ух, какой бой!

— Но ты отчаянно рисковал! Нельзя, ты не должен был так рисковать, Эска!

Марк и сердился, и чувствовал себя виноватым оттого, что Эска пошел на такой смертельный риск ради него. Марк достаточно много охотился и понимал, как опасно грабить волчье логово, пока глава семьи еще жив.

Эска мгновенно замкнулся.

— Я забыл, я подвергал опасности собственность господина,— ответил он голосом чужим и жестким. ,

— Не будь глупцом,— быстро проговорил

8

Марк.— Ты прекрасно знаешь, я не это имел в виду..

Наступило долгое молчание. От смеха не осталось и следа. -

.— Эска,— проговорил наконец Марк,—нто

случилось? ' -

— Ничего.

— 'Неправда. Кто-то нанес тебе обиду.

Тот упрямо молчал.

— Эска, я жду ответа.''

Тот шевельнулся, и .враждебности его немного поубавилось.

—• Я сам виноват,-е- начал он, слова как будто вытаскивали из него силком.— Там был молодой трибун из походного лагеря, он, кажется, ведет . войско в Эборак. Такой красивый, нарядный, кожа гладкая, как у девушки, но охотник

опытный. Он тоже вошел с нами р. логово..-"А

. • - • • • • . t • «

после, когда самца убили и мы все вышли и я , чистил свое копье, он мне сказал со.смехом: «Удар был хорош!» Потом он заметил мое обрезанное ухо и добавил: «Для раба». Я рассердился и не сдержал язык. Я рказал: «Я — личный раб центуриона Марка Флавия Аквилы. Считает ли трибун Плацид — так его зовут,— что поэтому я хуже охотник, чем он?» — Эска с шумом перевел дух.— А он сказал: «Нет, почему же. Но, > по крайней мере, трибун Плацид волен распоряжаться своей жизнью, как ему заблагорассудится. А твой господин, заплативший за тебя деньги, вряд.ли скажет спасибо, если от тебя останется только труп, который даже на живодерню не продать. Не забывай об этом, когда в другой раз сунешься в волчье логово». И он улыбнулся, и меня до сих пор тошнит от его улыбки.

Эска говорил скучным, монотонным, полным безнадежности голосом, как будто повторяя вслух затверженный урок. И, слушая его, Марк вдруг испытал холодное бешенство, гнев против незнакомого ему трибуна, и от этого ему сделались ясны некоторые вещи, о которых раньше он не

думал. -

Он. быстро протянул свободную руку и сжал у

Эски запястье.

— Эска, разве когда-нибудь словом или поступком я дал понять, что думаю о тебе так же, как этот без-году-недельный вояка, видно, думает

о своих рабах?

Эска покачал головой, враждебность его испарилась, и теперь лицо его не было ни застывшим, ни угрюмым, а только несчастным'.

Обитатели дома по-разному отнеслись к неожиданному появлению волчонка. Пес Процион при первой встрече проявил подозрительность — незнакомец пахнул волком и вообще чем-то чужим. Большой пес обошел вокруг него, напружинив ноги, шерсть на загривке у него встала дыбом, а волчонок припал к полу, растопырив лапы, будто злая мохнатая жаба, прижав назад уши и сморщив нос, и сделал первую попытку зарычать. Дядя Аквила почти не обратил внимания на его появление. Раб Маркипур и старый Стефанос смотрели на него косо: волчонок, который скоро вырастет в волка, слоняется по всему дому!..

с

К