Костёр 1991-01, страница 10

Осип Эмильевич Мандельштам

(1891 — 1938)

В «Стихах о неизвестном солдате», пронзительных и страшных, пророчествующих о возможной ядерной катастрофе, Мандельштам сказал о себе:

кому отдать первенство в поэ зии — Пастернаку или Мандельштаму?

И в кулак зажимая потертый Год рожденья — с гурьбой

и гуртом, Я шепчу обескровленным

ртом:

Я рожден в ночь с второго

на третье Января в девяносто одном Ненадежном году —

и столетья

Окружают меня огнем.

Так и прожил он жизнь, храня в себе великие традиции культуры 19-го столетия. Сталкиваясь с беспощадностью нового века («Мне на плечи кидается век-волкодав, но не волк я по крови своей...»). Противопоставляя унизительной *власти карающего государства личную независимость и свободу. Далекий от политики, он чудом избежал расстрела в белогвардейской тюрьме. Человек по натуре мирный, отвесил пощечину барствующему вельможе, вступившись за честь женщины. Он отказался эмигрировать из страны, и тем несправедливей, безжалостней его гибель в пересыльном лагере под Владивостоком...

Молодые любители поэзии в 20-х годах горячо спорили,

Никогда не имея своего угла, он жил по чужим квартирам, перебиваясь случайными заработками. О его нищете ходили легенды. А к деньгам он отно

сился беспечно. Радовался, когда избавлялся от них. Как-то, посланный на рынок за мясом, накупил на все деньги игрушечных восковых утят. И был счастлив.

Но даже поношенный костюм выглядел на нем элегантно. Столько было гордого достоинства во внешности поэта, что мальчишки на улице однажды крикнули: «Генерал идет!»

Его стихами восхищались, их переписывали и заучивали наизусть. Но печатать их удавалось редко. Зато мало кому хватило мужества сказать горькую правду о своем времени так,

ш

как это сделал Мандельштам в стихотворении «Мы живем, под собою не чуя страны...» Правящий страной «кремлевский горец», у которого «пальцы, как черви, жирны», этого поэту не простил.

Только сегодня творческое наследие Мандельштама становится доступным. Это лирика, переводы классической итальянской и французской поэзии, критические статьи, литературоведческие исследования, проза. И, наконец, стихи для детей. При жизни поэт выпустил четыре детских книжки: «Примус», «2 трамвая», «Кухня» и «Шары», ставшие ныне библиографической редкостью.

С. МАХОТИН

КАЛОША

Для резиновой калоши Настоящая беда, Если день — сухой, хороший, Если высохла вода. Ей всего на свете хуже В чистой комнате стоять: То ли дело шлепать в луже, Через улицу шагать!

(1926) 8

РОЯЛЬ

Мы сегодня увидали Городок внутри рояля. Целый город костяной, Молотки стоят горой, Блещут струны жаром солнца, Всюду мягкие суконца, Что ни улица — струна В этом городе видна.

(1926)

КООПЕРАТИВ

В нашем кооперативе Яблоки всего красивей: Что ни яблоко — налив, Очень вкусный чернослив, Кадки с белою сметаной, Мед прозрачный и густой, И привозят утром рано С молоком бидон большой.

(1926)