Костёр 1991-03, страница 24

4

мом. Он нас приведет на хутор. И, может быть, это окажется именно Лисий хутор? Наверное, человечек Соломенные ножки тоже подумал об этом. Он спрыгнул со спины Бегемота и крикнул:

— Бежим-за-ним!

Я поспешил следом. Бегемот остался один. Я пробежал всего несколько шагов и вспомнил о нем. Когда я оглянулся, исчезающий беспризорный Бегемот уже стал расплываться как легкий

утреннии туман. — Не исчезай!

попросил я Бегемота.

Он тут же сгустился, стал из утреннего плотным, вечерним туманом, а потом снова превратился в дорогого моего Бегемота. Как дирижабль, почти не касаясь земли, он понесся за нами. Из-за перелеска вынырнули две красные черепичные крыши.

На одной из крыш мы увидели Ивана Ивановича Перепечкина. Он полз по крутому скату, ощупывая каждую черепицу. Аист пронесся низконизко над ним, чуть не сбив крылом черную шляпу, и скрылся где-то в ивовых зарослях у реки. Вероятно, отправился ловить угощение для аистят.

— Иван Иваныч! — крикнул я. — Здравствуйте! Как вы туда попали, и что вы там делаете?

— Я проснулся в саду Иван-да-Марьи, а вас не обнаружил! — прокричал с крыши Иван Иваныч. — Мало того, я не обнаружил в моем левом кармане моей Мыши. А я к ней так привык. Вот и пошел по следу ее хвоста. Он же волочится по земле и оставляет еле заметную бороздку.

Я удивился, что он ищет Мышь на крыше, но оказалось, что в подполе и в ямках под корнями деревьев он уже искал. «Вот чудак!» — подумал я и тут же устыдился этой своей глупой мысли. Из соседнего дома, который похож был скорее на старую кузницу, вышла девочка. На ее треугольном личике сияла улыбка.

— Здравствуйте! — сказала она. — А где человечек Соломенные ножки?

— Это я ей о нем рассказал! — крикнул с крыши Иван Иваныч.

Я-сам-о-себе-могу-рассказать!

возмутил

ся человечек Соломенные ножки и выскочил вперед. — Покажи-поющее-дерево! — потребовал он, обращаясь к девочке.

Мне стало неловко за его настойчивость. Хоть бы поздоровался. Но девочка, казалось, этого не заметила. Она присела на корточки. И улыбнулась. И всем стало сразу хорошо и спокойно. И сказала:

— Здравствуйте, человечек Соломенные ножки! У нас есть одно необыкновенное дерево. Ему тысяча лет. Только я не знаю, поющее ли оно? Оно не поет, оно гудит. На ветру. Как колокол. Мне про него мама рассказывала. А ей ее мама. А ее маме — бабушка. Пойдемте!

И мы пошли за ней. Иван Иваныч по приставной лестнице сполз с крыши и догнал нас. Он, правда, был немного грустен. Мышь так и не нашлась пока. Но Кузнечик вот он, сидит на ранте правого кармана. И тихонько пиликает своими стрекочущими ножками. Мы снова оказались на том лугу, который -только что миновали. У того самого сказочного дерева с аистиным гнездом.

Иван Иваныч обошел дерево вокруг, постоянно нагибаясь и поднимая что-то с земли. Он долго обходил необъятный ствол дерева, будто вокруг большого дома ходил. Но, наконец, подошел к нам. И протянул две полные горсти.^И мы увидели на его ладонях тяжелый бронзовый желудь, нежную ольховую сережку, шершавую сосновую шишку, носик клена, похожий на стрекозиное крылышко,

нитку рябиновых ягод, зеленое яблоко-дичок и сросток лесных орехов в травянистых оборочках.

— Я ботаник, — сказал Иван Иваныч, — я изучал все деревья на свехе. Вот Бегемот может подтвердить: мы с ним говорили о самых тропических деревьях, и я знаю о них все.

Бегемот два раза кивнул своей тяжелой лобастой головой. Иван Иваныч продолжал:

— Я видел даже земляничное дерево. Но такого, на котором одновременно росли бы желуди, сережки, шишки, носики, рябина, яблоки, орехи, не видел никогда. Ни-ког-да!

А человечек Соломенные ножки тюкал своим тонким нитяным пальчиком по витому древесному стволу. Но ни звука не мог извлечь из него. Дерево молчало.

Не удивляйтесь, Иван Иваныч. Не расстраивайтесь, человечек Соломенные ножки, — сказала девочка по имени Лисичка. — Я вам расскажу историю, которую мне рассказывала мама, а ей — ее мама, а ее маме — бабушка. И вы сразу все поймете. Слушайте.

Мы уселись на траву под деревом, в тени его, просторной, как городская площадь. И приготовились слушать. Даже аистята высунулись из гнезда и молча наблюдали за нами — тоже слушали. Вот что мы услышали.

Давно-давно, в незапамятные времена эта маленькая страна, от которой сегодня осталось всего лишь несколько хуторов с красными крышами, один рыбачий поселок и один старинный тюрод с башнями и флюгерами на них, была сильной и могучей. Жители ее ловили рыбу, ковали железо, делали сыр и >масло, рассказывали сказки и строили морские корабли-парусники. Но вокруг северного моря, у берегов которого раскинулась эта страна, жили еще шесть народов. И каждый был сильным, гордым и независимым. Однажды эти народы перессорились между собой. И началась война. Люди уже не ловили рыбу, не делали сыр. А из железа ковали мечи и лили пушки. И корабли-парусники сгорали и тонули в море, уничтожая друг друга. Долго шла война, все земли вокруг северного моря были разорены, а люди устали.от крови и голода. И тогда собрались короли всех стран. Семь королей с тяжелыми посохами. Они сидели как-раз на этом лугу. Все было так же, как сейчас. Разбегались вдали перелески. Низко плыли над лугом облака. Ходили в траве ежики. Только дерева этого не было.

Собрались вместе короли семи стран, стали в круг и воткнули свои посохи в землю. И сказал король Анн Второй, как самый старший:

— Мы воткнули свои посохи в эту добрую землю в знак мира. Если зацветут они, то никогда наша земля не будет покорена. И покуда не засох-

19