Костёр 1991-03, страница 27

Хоть я и похож на пыхтящий паровой каток, но еще никого не раздавил, — пробурчал Бегемот, — я хожу по тропинкам.

— А как их зовут? — спросила Лисичка.

— Кого? — не понял Иван Иваныч.

— Вашу мышку и вашего кузнечика. Мы бы им

Здесь и перезимуем!

донесся из правого

покричали. Позвали. Поаукали. Иван Иваныч развел руками.

Мы не успели познакомиться.

Да-да, я

успели

знаю, — всегда не хватает времени именно на тех, кто рядом с тобой. Но я к ним так привык.

— Мы-их-найдем! — крикнул человечек Соломенные ножки и нырнул в траву. Высокие травяные метелки закачались над ним, осыпав мелкие семена.

Прошла минута, и другая, и третья. Мы ждали. И вдруг налетел ветер. Низкий. Колючий. Он словно скосил травяные метелки, взметнул в воздух мелкую крупу семян. И тут же поднялся выше. В небо. Там он смел вместе все облака и превратил их в тучу. Стало темно.

Человек Соломенные ножки!

Лисичка.

Его унесет ветром!

крикнула

И она бросилась в гущу примятой, погнутой, поломанной травы. Я устремился за ней.

— Осторожней, друзья! — крикнул нам вслед Иван Иваныч.

Не волнуйтесь,

сказал Бегемот,

я же

не двинулся с места.

Но Иван Иваныч все равно волновался, как бы мы не наступили на Мышь, на Кузнечика, на человечка Соломенные ножки. Он рассеянно раскрыл свой просторный черный зонтик. И во-вре-мя. Из тучи повалил снег! Это было неожиданно. Но такой уж он коварный северный морской ветер. Черный зонт Ивана Иваныча моментально стал белым, как одуванчик. А ветер из невидимки превратился в белое спиральное облако.

Тающий на ресницах снег застилал мне глаза, и

я ослепленно шарил руками в холодной и мокрой траве. Ну, что я мог найти? Кого увидеть? И тут Лисичка крикнула: АУ! А в ответ ей раздался тоненький писк и трескучее пиликанье, и звонкое

Э-ГЕ-ГЕЙ!

Я протер заснеженные глаза и увидел странное и забавное зрелище. Осыпая с травяных стеблей снежные хлопья, бежала Мышь. За ее длинный хвост ухватился человечек Соломенные ножки и скользил, как на лыжах, на двух остроносых травинках. А на его скрипке сидел Кузнечик и пиликал на своих зазубренных ножках.

В мгновенье ока они оказались перед нами, Кузнечик перелетел со скрипки в правый карман Ивана Иваныча. Человечек соломенные ножки отпустил мышиный хвост. И Мышь ловко вскарабкалась к левому карману Ивана Иваныча. А сам человечек Соломенные ножки, деловито стряхивая с себя снежинки, молча залез на спину Бегемоту.

Иван Иваныч широко заулыбался. А Мышь, высунув из его кармана усатую мордочку, проворчала:

— Ну, вот, звали-звали, а ничем не угощают!

Хотя при этом грызла большую сырную корку. Зато Кузнечик, кажется, был очень доволен.

кармана его слабый голосок.

Бегемот переступал с ноги на ногу, осторожно ступая на непривычный для него снег. И я испугался, что он простудится. Что же делать? Нужно отправляться в дорогу — к югу, туда, где бегемоты не простужаются. Но Лисичка... Мне так не хотелось с ней расставаться.

И я сказал:

Дорогая Лисичка! Не знаю, волшебное ли у меня ухо. Но я умею, если очень нужно, становиться чем угодно. Например, телеграфным столбом. Он чуткий, слышит все голоса и гудит им

в ответ. Смело посылай свое АУ. Лучше всего по

_ «/

проводам. Телеграммой. Но я постараюсь услышать и без телеграммы.

Лисичка улыбнулась. И сразу стало хорошо и спокойно.

Глава 17,

которая намного короче нашей дороги

и которая называется

«ПЛОД НЕВЕДОМОГО ДЕРЕВА»

Снег быстро растаял. Бегемот топал по расквашенной дороге. Мокрый зонтик Ивана Иваныча колыхался над нами, как балдахин. Человечек Соломенные ножки, напевая себе под нос песенку, перебирал свои чурочки, ветки, травинки, желуди и кленовые носики. Что-то выстругивал крохотным ножиком, что-то прилаживал, прикладывал к уху.

Из левого кармана Ивана Иваныча - неслось похрупывание, причмокивание. А в правом, кармане затих Кузнечик. Наверное, устраивался на долгую зимовку.

щ/

Мне было немного грустно. Это случается со мной, когда растает первый непрочный снег. Но еще оттого, что дорога, влекущая меня в новые интересные места, непременно разлучает с хорошими людьми. Иногда надолго. А, бывает, и навсегда. От этих грустных мыслей меня оторвали звуки шагов многих ног. Я вгляделся вдаль. Из-за деревьев послышались голоса и появились... Кто бы вы думали? Братья Сидоры! Нет, все-таки дорога замечательная штука! Она не только разлучает, но и дарит радостные встречи.

Они тоже увидели нас и так громко крикнули УРА!, что Мышь в левом кармане Ивана Иваныча замерла, а Кузнечик, наоборот, зашевелился в правом кармане и недовольно заскрипел.

Через несколько минут мы уже сидели на пеньках, а на расстеленной перед нами клеенке лежали

хлеб, яблоки, сыр и стояла пузатая банка розового морса. Братья Сидоровы наперебой рассказывали о своих путешествиях.

— Набрались мы ума-разума! — смеялся Сидор Весел ый.

— Есть чему удивиться и порадоваться, — хмыкнул Сидор Умный.

— И силушки прибавилось, —

— говорил, показывая кулак, Сидор Добрый.

— Счастья и горя видали, оттого и добрее стали, — качал головой Сидор Сильный.