Костёр 1991-05, страница 10
— Я уже ответил! — Я спрашиваю еще раз! — А я еще раз не отвечаю! — Ну, Нильс! — сказала мама. — Это трудно, да! — улыбнулся Йоханнессен. Этого Нильс не ожидал. \ — Мы вынуждены спрашивать долго, понимаешь. Так мы работаем, и тебе придется с этим смириться. А теперь послушай меня: зла я тебе не желаю. Это — пакет, посылка с часами, который после обеда исчез из лавки Монсена. Он говорит, что ты — единственный, кто заходил в лавку с тех пор, как он получил посылку и пока не хватился ее. Он говорит, что абсолютно в этом уверен. Если ты слямзил коробку, чтобы позабавиться и посмотреть, удастся ли тебе это, или чтобы подразнить Монсена, ты должен сейчас же об этом сказать. Тогда мы прикроем дело и болтать о нем больше никто не будет. Мы скажем, что это мальчишеская шалость. Но если ты будешь стоять на своем и утверждать, что не брал пакет, нам придется доскональнее расследовать это дело. И, если мы найдем коробку, дело приобретет для тебя серьезный оборот. Она — дорогая, понимаешь!? Она дороже, чем ты, быть может, рассчитывал. Если ты выложишь ее сейчас... — Остаток проповеди сохрани для себя... — Ну, Нильс! — повторила мама. — Ты взял пакет? ____щ — Я отвечаю тебе снова,— сказал Нильс. Он был так зол, что почти не мог говорить, в горле у него застрял комок. Чуть не плача, он судорожно глотал, не в силах произнести ни слова...— В последний раз отвечаю. Не брал я у Монсена никакого пакета. — Хорошо,— сказал уполномоченный ленсма-на. Взяв фуражку и портфель, он пошел к двери. Отец последовал за ним, и Нильс слышал, как они разговаривали в коридоре. Отец был очень серьезен, когда снова вошел в комнату. — Что бы ты сделал или не сделал, Нильс,— сказал он, погладив сына по голове,— можешь положиться на меня. — Ты может — предатель, и ты тоже! — закричал Нильс. Слезы покатились у него по щекам, он не смог их удержать.— Ты веришь в это, и ты тоже! — Успокойся, мальчик! — произнес отец. Но Нильс уже взбегал вверх по лестнице и, бросившись в постель, зарылся лицом в подушку. Мама вышла из комнаты и сказала Улаву и Кристиану, что лучше им пойти домой... Наступила полная тишина. Нильс лежал в одиночестве, постепенно успокаиваясь. Еще до вечера все в Уре уже знали, что на Нильса Хауге поступило заявление в полицию, будто он украл часы у Монсена. В доме у них побывал ленсман и все такое! * * * Грустным был вечер в доме Хауге, отец не произносил ни слова. Мама, мрачная, возилась на кухне. Она пыталась поговорить с Нильсом, • ч но дверь его комнаты была заперта. Она постучалась, он не ответил. — Я знаю, что ты этого не делал,— сказала мама.— Ты не можешь открыть мне, Нильс? Но ответа она не получила. Вечером, когда стемнело, отец и мама беседовали друг с другом. — Он мог бы быть поумнее,— сказал отец.— Не стоит вести себя так, даже если плохи дела. — Знаешь, он близко принял к сердцу то, что случилось,— сказала мама.— Да и ты тоже,— добавила она.— И я не знаю, что бы делал ты, если бы кто-то сказал: ты украл. — Если бы я был железно уверен...— продолжал отец.— Единственное, в чем я уверен, я бы тоже... тоже ужасно рассердился. — Тогда ты должен верить Нильсу,— настаивала мама. — Не знаю,— сказал отец.— И я не всегда говорил правду, когда был мальчиком. Да... и совсем не знаешь собственных своих детей... — Но ты должен знать Нильса... -— Где-то грохнуло,— сказала мама.— Что бы это могло быть? — Посреди ночи, странно,— сказал отец.— Но надо попытаться заснуть. Спокойной ночи, дружок! — Хотелось бы знать, спит ли Нильс? — спросила мама.— Он принял все так близко к сердцу! — Он это преодолеет,— сказал отец.— Еще раз спокойной ночи! — Спокойной ночи,— ответила мама. 9 * * * «Где-то грохнуло,— подумал Нильс.— Хотелось бы, чтоб это подорвали динамитом Монсена и ленсмана!» * * * % «Что-то грохнуло, подумала тетя Бетти.— Но мы так никогда и не узнаем, что это было?» Но тут тетя Бетти ошиблась, она узнала, что это было! Страшный взлом и взрыв! На следующий день об этом оповестили на первой странице» всех газет по всей стране. Подхалим действует головой, а Расмус — руками «Никто не проснулся»,— подумали Расмус и Подхалим, сидя в лесу со своими бочонками с деньгами. Они слышали, как вдалеке лает собака, они слышали под ногами плеск волн, слышали, как свистит у них в ушах после быстрого бега. Но ни единого голоса! Они направили свет фонаря на свои деньги, и словно величайшее чудо мира открылось их глазам. Купюры — красные, зеленые и желтые, большие и маленькие. На них были цифры и кар тинки, лики великих мужей и богинь с копьем ш и щитом, замки с куполами и колоннами и круп- ш |
