Костёр 1991-07, страница 11

автобусы,— сказал Омар.— Кроме того, здесь еще на квартиру Подхалима за чемоданами и

есть одна особа, от которой мы хотим тебя пре

достеречь. - Да,

я говорил тебе летом,— вмешался

Подхалим.— Она, эта Соня, не та девушка, на которую можно положиться. Лучше, если ты останешься с нами, а не снимешь комнату в гостинице, она ждет тебя там.

Соня — надежная,— сказал Расмус.—

И

она ждет меня. Она тоже знает, что я приеду. — Такой назойливой, дрянной девчонки я не

видел!

воскликнул Омар.

— Ни одного дурного слова о Соне, дупредил Расмус.— Она — девушка. И к тому же —

— пре-

надежная и хорошая красивая.

Они подошли к гостинице и все трое вошли туда. Расмус отставил в сторону чемодан и попросил на ночь комнату. Он записал свою фамилию в регистрационную книгу и получил ключ от комнаты № 19.

Не успели они войти в комнату, как примчалась Соня и закричала Расмусу: она, мол, так ужасно тосковала по нему, и думала, что умрет от тоски.

Соня и Расмус уселись вдвоем на кровать и, взяв друг друга за руки, стали болтать. Омар уселся на стул и зажег сигарету.

Подхалим говорил по-прежнему тихо. Он не хотел, чтобы кто-то слышал его в соседней комнате.

— Пока еще много снегу. Ты не можешь найти это место, пока не растаял снег?

— Думаю, что смогу,— ответил Расмус.— Ты, верно, уже ходил, и пускал слюни и искал белый камень, не так ли?

— Я ничего не делал, я только ждал тебя,— ответил Подхалим.— И еще я купил для тебя легкую, маленькую лопатку.

— Ты воистину добр,— сказал Расмус.— Вообще-то у меня у самого есть лопатка. В чемодане.

— Когда мы начнем, Расмус? — спросил Подхалим.

Лучше всего

сейчас же.

— Хозяева усадьбы, которую мы собираемся навестить, стары и ложатся спать рано,— сказал Подхалим.— Сын их уехал вечерним поездом в город.

— Мы можем прогуляться туда по дороге и посмотреть, как там обстоят дела,— предложил Расмус.— Если на дороге слишком много людей, повернем назад. А ты, красотка, можешь остаться здесь.

— Но вы ведь вернетесь обратно? — спросила Соня.

— Ты ведь ничего другого и не думаешь? —

ответил вопросом на вопрос Расмус.

— Я ни за что не хочу вас потерять,— сказала Соня.— Если вас долго не будет, я вышлю за вами спасательную команду.

— Этого не надо, мы справимся и сами,— вмешался в разговор Омар, не знавший, что она имеет в виду.

Кто-то резко позвонил в колокольчик и Соня побежала на зов; пора было вернуться к работе. Мужчины взяли с собой чемодан Расмуса, зашли

инструментами, а потом медленно, словно совершая вечернюю прогулку, двинулись по дороге.

Удача сопутствовала им в тот вечер. Ни одной живой души на полях, ни одной живой души на дороге! В последние дни снег сильно подтаял и на полях образовались длинные канавы, где только по краям лежал снег. Кто-то побывал там и натоптал немало следов, унося кормовую капусту, лежавшую под снегом. Лучшего нельзя было себе и пожелать.

А лучше всего то, что земля была мягкая. Снег выпал в этом году так рано, что земля не успела промерзнуть. Омар и Расмус влезли в снежный сугроб и начали копать на том месте, которое указал им Расмус. Подхалим мерз, стоя в талом снегу и держа в руках верхнюю одежду товарищей и чемоданы. Он мечтал о будущем.

Двое его дружков уже нашли ящик и перевернули его. Расмус светил карманным фонариком, а Омар вытирал пот со лба. Бочата с деньгами! Чуточку сырые, но целые и'невредимые. И доверху набитые деньгами!

Бережно и осторожно вытаскивали они банкноты из бочат и складывали их в чемоданы, потом освещали бочата фонариками, чтобы убедиться: ни одна красная купюра нигде не завалялась.

Они поставили бочата и ящик обратно в яму и как можно тщательнее засыпали ее землей. Получилось не очень красиво, но тут уж ничего не поделаешь. И никто не сможет доказать, что беспорядочно разбросанный снег имеет, в целом, отношение к чему-либо. Пожалуй, крестьянин удивится. Но только бы он не начал удивляться до понедельника, когда они уже будут за пределами.

Быстро и молча двинулись они обратно к Уре.

«Зачем нам, ради всего святого, этот Омар? — думал Подхалим.— Надо одурачить этого наглеца! Ведь это Расмус и я обстряпали дельце. Это — нечестно, это — неблагоразумно явиться сюда и навязаться нам на шею. Если Соня вцепится в Расмуса, это — ее дело, но если она потребует свою собственную долю капитала, я буду протестовать. Денег в нашем предприятии в аккурат столько, сколько нужно Расмусу и мне. А надрывались мы ради этого немало. В любом случае надо разделаться с Омаром!

Нильс узнает, что не все так просто,

как в книжках-картинках

Нильс стоял у дверей гостиницы, не зная, что делать. Караулить ли входную дверь или попытаться проникнуть к этим трем негодяям?

Пока он так стоял, он увидел, что в окнах второго этажа зажгли свет, вероятно, там они и обретаются. Если б можно было взобраться наверх!

Здание гостиницы было старое — деревянный дом со множеством маленьких балкончиков и крутых маленьких крыш то тут, то там. Перед

9