Костёр 1991-07, страница 12

окном второго этажа, откуда просачивался свет, был маленький балкон. Нильс подумал, что смог бы спуститься вниз на этот балкончик, если бы сперва взобрался на крышу. Можно было бы воспользоваться водосточной трубой! Хорошо, он и воспользуется ею...

Нильс вошел в гостиницу, никто его не остановил. Он поднялся на второй этаж и нашел только что покинутую комнату. Заглянув туда, он зажег свет и увидел, что на стуле лежит пальто, так что те, кто был здесь, вероятно собирались вернуться. Нильс стоял, оглядывая комнату, когда какой-то женский голос довольно любезно спросил его:

— Что ты делаешь здесь, дружок?

За его спиной стояла молодая девушка, одна из горничных гостиницы.

— Я слежу за несколькими мошенниками,— прошептал Нильс.— Их — целая банда!

— Не может быть,— прошептала в ответ девушка.— Входи!

Она потянула его за собой в комнату и усадила на диван.

— Расскажи мне все по порядку!

Посмотрев на нее, Нильс счел, что лучший помощницы ему не найти. Кроме того, выбора у него не было, она знала слишком много. Придется довериться ей!

— Тот, кто живет в этой комнате,— взломщик и вор,— объяснил Нильс.— Он только что вышел из тюрьмы.

— Не может быть! Да, эти трое —

— заговорщики, и это они совершили летом большую кражу со взломом, а теперь ©ни приехали, чтобы... да, я думаю, они приехали, чтобы совершить новые кражи со взломом. Да, я и сам горошенько не знаю, зачем они приехали,— растерянно сказал Нильс.— Но я знаю, что это — банда прест/гтников.

Нильс и сам понимал, что слова его бъади неслыханно бессвязны. Но что он, по существу, знал? Что, ради всего святого, надо этим мошенникам в Уре, если деньги они украли еще летом? Но молодая девушка была необычайно смышленая, она ни о чем не расспрашивала.

— Ужаснее этого я ничего в жизни не слышала. Хорошо, что пришел ко мне, теперь мы их схватим.— Немного подумав, она спросила:

— Откуда ты об этом знаешь? Кто сказал тебе? Многим ли это известно?

Нильс хотел ответить, но с быстротою молнии передумал. Ему внезапно перестало нравиться ее лицо.

— Нет,— ответил он.— Никто об этом, кроме меня, не знает.

Нильса вдруг осенило: чудно, что она, не моргнув глазом, приняла его объяснение. Во всяком случае, ему не хотелось рассказывать о тете Бетти и о полиции, которая уже выслеживала взломщиков.

— Мы должны быть крайне осторожны,— поразмыслив, веско произнесла она. — Они, наверняка, вернутся, и лучше тебе спрятаться здесь, в комнате. Можешь лечь под кровать. Я принесу тебе подушку, чтобы тебе удобно было

лежать у самой стены, тогда они тебя не увидя i И ты сможешь их обмануть.

— Шикарная идея! — согласился с ней Нильс

— Если они обнаружат тебя, ты только крикт мне, и я приду на помощь! — сказала она.

— Как тебя зовут? — спросил Нильс.

— Соня!

Ободряюще кивнув ему, она вышла и принесла подушку, которую засунула под кровать. Нильс заполз следом и вытянулся во всю длину. Нагнувшись, Соня помахала ему рукой.

Он увидел, как ее ноги в туфлях на высоких каблуках прошли по полу, потом она выключила свет и закрыла дверь. Он услыхал, как в замочной скважине повернулся ключ.

«Это еще не самое плохое»,— подумал Нильс.

Бетти стояла на перроне и кружилась вокруг самой себя, раздумывая меж тем, куда бы пойти позвонить! Лучше всего — домой. Другого выхода не было. Если это даже займет 12-15 минут, все равно это не имеет никакого значения.

Тетя Бетти мелкими шажками бежала в гору. Надо еще подумать, куда обратиться? Позвонить ли ленсману в Уру, или в бергенскую полицию? Лучше позвонить в Берген, там знают и Иенсена и Хёгле с прежних времен. Они могут просмотреть свои картотеки, найти отпечатки пальцев и фотографии и все, чем они вообще пользуются, когда им надо схватить преступников. Тетя тяжело дышала; она почти бежала.

Внезапное леденящее дыхание с гор было единственным полученным ею предостережением. Шум, грохот, что-то страшное, что-то холодное обрушилось на нее сверху, снизу, со всех сторон!

Она могла шевельнуться совсем немножко. Она чувствовала, что тело ее согнуто, она понимала, что сверху и давит та самая гнетущая тяжесть. Что-то лежало на ней сверху и прижимало ее вниз. То был снег! Снег, лежавший у нее на лице, и на руках, и под ее ладонями.

Она ощупывала себя — руки, ноги. Нет, у нее ничего не болело. Она пыталась прижать руки к телу, пыталась смести хоть немножко снег с лица, из глаз, и ей, в самом деле, удалось шевельнуть одной рукой — другая была крепко прижата и ее было не сдвинуть с места. Снег не очень плотнсГприкрывал ее! Снег? Она лежала под снегом? Она была застигнута лавиной! Той самой лавиной, которую они ожидали. Лавина смела ее с дороги.

— Нынче вечером по-настоящему жутко,— сказал отец, глянув вниз на фьорд.— При таком обилии снега и такой мягкой погоде повсюду начнутся лавины.

— Хоть бы Нильс был уже дома,— вздохнула мама.

. Стоя у плиты, она жарила котлеты и время от времени вытирала глаза, слезившиеся от лука.

— Поезд ушел и Нильс уже где-нибудь поблизости,— успокоил ее отец.— Кто-то поднимается там внизу у поворота, я думаю — это Нильс! Ты... ты!

1 о