Костёр 1991-09, страница 24

¹ году вы прочитаете знаменитый роман Эжена Сю «ПАРИЖСКИЕ ТА J А сегодня — «В гостях у Краснорукого» — одна из глав этого романа.

Фиакр быстро мчался вперед. Внезапно Родольф увидел, что их обгоняет всадник в голубом плаще. Он узнал Мэрфа. Значит, верный слуга подобрал записку и все понял!

Через час Грамотей приказал кучеру остановиться. Расплатившись, он велел Родольфу следовать за собой. Дождь прекратился, но по-прежне-му было пасмурно. Смеркалось. Вода в Сене продолжала подниматься.

— Вот мы и на месте,— сказал Грамотей.— И вовремя: кажется, снова накрапывает.

— А где же кабак? Здесь нет ни одного дома.

— Взгляните-ка под ноги. Эй, осторожно: не наступите на крышу!

Родольф еще ни разу не бывал в подземных кабачках. В 1838 году на Елисейских Полях их было великое множество. Ступени, вырытые в жирной, влажной земле, вели в глубокий ров. На дне рва — убогое дощатое строение с низкой дверцей. Это и был кабачок «Разбитое сердце».

Грамотей издал условный свист. В ответ послышался точно такой же.

— Хозяин дома,— сказал бандит.— Сова пойдет первой, потом вы, а я следом.

Внизу их встретил мужчина, похожий на крысу. Его внешность выражала ум, коварство и злость, вместе взятые. Рядом стоял тощий, хромой мальчишка с узеньким лбом. Желтые волосы свисали до самых глаз. Он тоже сильно смахивал на крысу. Это были Краснорукий и его сын Хромуша.

— Здорово, старина! — приветствовал Грамотея Краснорукий.— Чем могу служить? ____

— Одолжи-ка моей жене на полчасика мальчишку. Она тут кое-что обронила, пускай поможет искать.

Краснорукий дружелюбно подмигнул Грамотею и приказал:

— Хромуша, ступай, помоги даме.

Сова и мальчишка ушли. Краснорукий усадил

гостей за столик, подал им вина, а сам примостился неподалеку.

Они молча курили. Каждый думал о своем. Родольф тревожился за Мэрфа. Ведь тот должен изображать сторожа. Хорошо ли он понял Родольфа? Сумеет ли за себя постоять?

В соседнем углу чернел огромный люк. Он вел в глубокий подвал. Грамотей нарочно сел так, чтобы заслонить люк своей широкой спиной.

— Полагаю, молодой человек,— заметил Грамотей,— мы можем нанести визит вашему другу часов этак в восемь.

— Чересчур рано,— возразил Родольф.— Он ложится спать в десять.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Раньше десяти я отсюда не тронусь.

— Не беспокойтесь, полночь! —

кабачок

Снова воцарилось молчание.

Его нарушил уже знакомый Родольфу условный свист. Через минуту появилась Сова:

— Готово, муженек! Я все разнюхала. Дело на мази!

Она добавила, кивнув на Родольфа:

— Пока он нам не наврал... Вот что я сделала: Хромушу оставила караулить под дверью, а сама звоню... Открывает заспанный сторож. Высокий, толстый, лет пятидесяти. С виду добродушный... Ну, я давай плакать: дескать, попугай у меня улетел, Коко, обожаемая птичка... Живу, мол, я на улице Марбеф и всех соседей обошла, ищу попугая. Ну, он меня и впустил.

— Ай да хитрюга! — вскричал Грамотей.— Молодчина!

— Ловко,— согласился Родольф.— Что дальше?

— Зову свою птичку: «Коко, Коко!», а сама по сторонам зыркаю, чтобы все как есть высмотреть... Там две стеклянных двери и шесть окон. Открыть — плевое дело. А в доме...

— Ты и в доме побывала?!

— А то как же! Я ведь с ног сбилась, разыскивая Коко, вот мне и стало дурно. Я говорю сторожу, мол, можно присесть на ступенечку? А он меня в дом пригласил и стул подал! Ну, я тебе скажу, муженек! Там есть, чем поживиться!

«Старая хрычовка провела Мэрфа,— подумал Родольф.— Ведь раньше десяти он не ожидает нападения». , - f ? •

—— Где Хромуша? —

— спросил Грамотей. — Я велела ему караулить в канаве недалеко от сада. Он видит в темноте, как кошка. Если что, он нас предупредит.

закрывается в вмешался Краснорукий и опять под

мигнул Грамотею. Тот спокойно ответил: — Будь по-вашему, молодой человек.