Костёр 1991-10, страница 18

Профессор пояснил: — Демократия — это власть народа.

— Вот именно,— подтвердил академик,— и у нас в новгородском вече участие в голосовании смогут принять все совершеннолетние мужчины.

— А я? — чуть не заплакал друг снежного человека.

— Допреж время младые люди придоша. Инда подрастешь, отрок! — как отрезал

Синицын. И, взойдя на высокую степень — так называлась стоящая на вечевом поле трибуна,— крикнул что было сил: «Синицыну княжить!»

Не успел он сойти со степени, как на нее поднялся академик и воззвал: «Княжить — Пятито-мову!»

Что тут началось! Пятитомов кричит: «Пятитомов!» А Синицын вопит: «Синицын!»

Именно так решались когда-то на новгородском вече важные вопросы: голосом. Наверное, отсюда и пошло слово «голосование». Однако, на этот раз ни один из соперников не мог перекричать другого, а поддержать их было некому — ведь на квартирном вече совершеннолетними были только двое. Анна Федоровна не в счет.

— Обычно в тех случаях, когда вече не могло прийти к согласию, начиналась война,— просипел сорвавший голос Пятитомов,— а не хотелось бы.

— Может быть,— предложил охрипший Синицын,— воспользуемся опытом вече киевского? Там вроде было потише.

— А сколько у тебя с собой денег? — поинтересовался академик.

Синицын, порывшись в карманах, набрал три рубля и несколько пятаков.

— Мало. Значит, ты в киевском вече участвовать не можешь. Там был имущественный ценз. А ты нынче беден. Извини, но ничего не поделаешь.

— А не пора ли нам чуть-чуть отдохнуть от выборов? — спросил профессор Синицын.— Уж больно это маятное дело.

— Лично я выбрал бы чай,— промолвил Пятитомов.

— И мы тоже,— поддержа

ли его зеленый внук и друг-соперник.

Закуску сервировали прямо на степени, то есть на стуле.

— В высшей степени английская сервировка! — сказал Синицын и взглянул на часы.— И точность тоже английская: ровно пять часов!

— Традиционное время английского чаепития,— подтвердил Пятитомов,— сегодня мы как англичане.

— А выборы в Англии — тоже ятаганом? — с надеждой спросил бывший вазир.

— Ты, мой юный друг, действительно совсем еще зеленый. Во всем цивилизованном мире Англия справедливо считается родоначальницей современной демократии. Английский парламент образован еще в XIII веке. Правда, и Франция внесла свой вклад: ведь слово «парламент» происходит от французского parlement — говорить.

— Так и наше вече,— не преминул добавить патриот Синицын,— от древнерусского «вещать».

— После Англии,— продолжал академик,— парламенты появились и в других странах: в Норвегии — Стортинг, в Швеции — Риксдаг, в США — Конгресс. Наш Верховный Совет — тоже парламент. И все-таки парламент английский до сих пор служит образцом...

— Безусловно! — язвительно перебил друга Синицын.— Образцом деликатности и умения вести дебаты по самым сложным вопросам. Например, в 1863 году две группировки в английском парламенте вступили в непримиримый спор о правилах любимой игры англичан.

— Бить по мячу только ногами! — настаивали одни.

— И руками можно тоже! — требовали другие.

— Ногами! — топали одни по парламентскому полу.

— Руками! — оглашали хлопаньем парламентские своды другие.

Весь день спорили и так увлеклись, что до рукопашной даже дошло. А как дрались-то деликатные парламентарии! И руками, и ногами!

— Но тем не менее,— защи

тил английский парламент академик Пятитомов,— несмотря на синяки и шишки, решение было принято самое демократическое. И весь мир получил в подарок сразу две игры: футбол (только ногами) и регби (и руками, и ногами).

В это время раздался звонкий судейский свисток.

— Футбол, что ли? — заинтересовался Пятитомов.

— Скорее, регби,— оспорил его мнение Синицын.

— Это чайник вскипел,— примирил ученых друзей друг «Костра».— У нас же чайник со свистком! Бабушка достала.

И действительно, в кабинет вошла Анна Федоровна со све-жезаваренным чаем.

— Ну что, выбрали секретаря своего «СП»?

— Нет,— вздохнул Синицын,— ничего не получается. И так, и сяк пробовали, только шум один.

Судьба общества «Друзья СП» оказалась под угрозой. Академик Пятитомов задумался, а потом сказал:

— Матриархат! Мы забыли про матриархат! Была такая эпоха в жизни древних людей, когда всем управляли женщины, хранительницы очага. И этот опыт мы не должны забывать. Как Анна Федоровна скажет — так и сделаем.

Все с академиком согласились.

А Анна Федоровна, разливая чай, сказала:

— У вас все неприятности, по-моему, оттого, что вы сами за себя голосуете. А общество ведь не ваше, а ваших друзей. Вот пусть они и присылают вам письма с фамилией своего избранника. На адрес журнала «Костер», например'. Это будут выборы прямые — безо всяких посредников и промежуточных инстанций. Равные — без имущественных или каких-то других ограничей. Всеобщие — потому что голосовать сможет любой, кто захочет.

Предложение понравилось всем.

— Отлично,— подытожил Пятитомов,— остается только избрать честных людей в счетную комиссию, которая подведет итоги голосования!