Костёр 1991-11, страница 33

Костёр 1991-11, страница 33

приподнял паровоз, перекувырнул его в воздухе и опустил на запасный путь. Но ведь это же в Америке!

И у нас бывает не хуже! сказал Синицын.— В 1904 году на центральном рынке столицы в смерч попал городовой.

шшш

«Ьи.—<

шшт

i ** У

ъшлл и

ж - '£' 4 ' щЙ

£ ЛL л

» ЗР ф ■ 4jm l^t

ш

Г ]

i

Uk

С

1 ■ ■ | 1 у

1 ^ — i

т.

Г л?

ттш

лГ

т.

£Ш

л . t *.:

Блюститель порядка вознесся на небо и через некоторое время опустился на прежнее место — изрядно побитый градом и, к потрясению публики, почти совершенно голый.

Ты изрядно знаком с историей вопроса,— оценил Пя-титомов эрудицию друга.— Я с тобой согласен и могу даже дополнить. Иногда птицы, попавшие в смерч, оказываются после него тоже голыми, то есть ощипанными, хоть прямо сейчас на сковородку. Такова сила ветра. Но ведь ты не городовой и не птица, и ни в какой смерч не попадал. Я все время

видел тебя рядом с собой и даже задавал тебе вопросы.

А я тебе ответил?

Только с третьего раза, признался академик,— я спра

шивал тебя, зачем ты снял брюки. Первые два раза ты не обратил на мои слова никакого внимания.

Просто те два раза я был в смерче, и выходит, что ты разговаривал с миражом.

— Не может быть! — воскликнул Пятитомов.

Напротив! Именно так и было. Мираж, как тебе известно, наблюдается в случаях возникновения прослоек холодного и теплого воздуха в атмосфере. Лучи света падают на такую поверхность очень косо и полностью отражаются от нее. Получается как бы воздушное зеркало, в котором видны различные предметы, находящиеся совсем в другом месте. Твой мираж это еще что! Как-то раз над американским городом

Берлингтоном появилось точное изображение английского города Гулля. Некоторые бер-лингтонцы даже узнавали своих гулльских знакомых. Поверь мне — ты разговаривал с миражом!

Академик задумался:

Что ж, это вполне допустимо. Весьма научное объяснение. Но признайся, зачем ты все-таки снял брюки?

— Летят! Они летят! — радостно закричал профессор, указывая на небо.

Действительно, плавно оторвавшись от грозовой тучи, на лужайку, где беседовали друзья, опустились профессорские брюки. Довольный Синицын попытался натянуть их, и из штанины выпал килограммовый красавец-карп.

Зачем ты таскаешь в шта

нах рыбу? — спросил ошарашенный академик.

Это все проделки смерча! — ответил профессор.— Он и не на такое способен. Вспомни хотя бы древнегреческого писателя Филарха, который описал обильный дождь из лягушек в городах Пеонии

и Дардании. Все дороги были тогда покрыты лягушками, ими были забиты реки, их находили случайно запеченными в пище. Настоящее бедствие! Да и в наше время в долине реки Аму-Дарьи в виде осадков выпадали лягушки. А в 1940 году в Новой Зеландии выдался настоящий рыбный день. Во время ливня вместе с каплями на землю сыпались тысячи рыб. А было это в двадцати километрах от морского берега! Причем рыбные ливни не зависят от климата: случаются они на побережьях и Карибского, и Северного морей.

Это все объяснимо,

сказал академик,— когда на пути смерча попадается какой-нибудь водоем, смерч своим хоботом засасывает оттуда воду, а вместе с ней и обитателей морей, озер, рек. Соберет таким образом смерч лягушек, рыб, раков, медуз и черепах, а потом они начинают падать на головы изумленных людей. В моей нумизматической коллекции есть несколько монет, которые выпали на землю дождем после того, как смерч разворошил древний клад. Это произошло в Горьковской области. Смерч поднял монеты высоко в воздух, а когда вихрь распался, колхозники собрали на полях урожай старинных монет. Кое-что досталось и мне. Так что даже жаль, что

29