Костёр 1991-11, страница 7

Итак, капитан Блай со своими соратниками остался в шлюпке посреди моря, а «Баунти» вернулся на Таити. Через какое-то время было принято решение: Кристиан вместе с главными

бунтовщиками отправится на поиски какого-нибудь пустынного острова, где они и поселятся. Оставаться на Таити они не решались, боясь, что рано или поздно их найдут и схватят. А Байэм

и еще несколько человек, не принимавших непосредственного участия в мятеже, остались жить на Таити. Они распрощались с Кристианом, и «Баунти» взял курс в открытое море.

Как-то утром, дней через десять после ухода «Баунти», я отправился вдоль извилистого берега в сторону мыса Венеры. На самой оконечности мыса, огражденная рифовым барьером, лежит одна из самых красивых бухточек этого острова. Ее давно облюбовали туземные мореплаватели, которым хотелось иногда переночевать на берегу. Вода *в ней всегда спокойна и необычайно чиста, а глубины достаточно, чтобы довольно большое судно могло подойти совсем близко к берегу.

Я любил бывать там на рассвете: из бухточки открывается прекрасный вид на побережье. Я обрадовался, что на этот раз там никого нет, и, устроившись на высокой дюне, стал смотреть на

восток, где заблестели первые краски зари. Вдруг какой-то звук привлек мое внимание: в проходе между рифами двигалось большое парусное каноэ. Оно быстро подошло к берегу, и гребцы сбросили в воду каменный якорь. По размеру и довольно многочисленному экипажу судна я понял,

что на нем, видимо, находятся какие-то важные персоны, но их не было видно: они еще спали под кормовым тентом. Несколько туземцев сошли на берег и принялись разводить костер; две женщины не спеша прошли вдоль пляжа и скрылись из виду.

Солнце уже поднялось над морем, когда я, незамеченный путешественниками, поднялся и направился к широкой реке, впадавшей в море на западной стороне мыса. Река называлась Вай-пупу; при впадении она образовывала глубокий чистый затон, в котором я любил купаться.

Сбросив с плеч легкую накидку, я бросился в воду и лениво поплыл по течению. Высоко над головой пела птица, чем-то напоминавшая английского соловья. Вдруг на берегу, среди узловатых корней старого дерева я увидел прекрасную, словно русалка, девушку. Видимо, когда я проплывал мимо, она услыхала всплеск и, обернувшись, увидала меня. Я сразу узнал ее: это была Теани, дочь одного из вождей, которую я уже как-то видел на туземном празднике. Никаких признаков смущения она не проявила: в те дни знатной девушке ни днем, ни ночью опасаться было нечего. Грубое слово в ее адрес стоило бы обидчику жизни, а насилие стало бы причиной опустошительной войны.

— Да живешь ты долгие годы! — поздоровался я по туземному обычаю и повернулся в воде против течения.

— И ты тоже! — улыбнулась Теани.— Я знаю, кто ты! Ты — Байэм, тайо Ити-Ити!

— Верно! — ответил я и постарался продлить разговор: — А хочешь, я скажу, кто ты? Ты — Теани, родственница Поино. Я видел, как ты танцевала на празднике!

— Ах, видел? И что же — я хорошо танцевала? — спросила она и громко рассмеялась.

* Продолжение. Начало в № 9. 10.

— Так хорошо, что тот вечер я не могу забыть!

— Ареро мона! — насмешливо воскликнула она, что означает «сладкий язык» — так на Таити называют льстецов.

— Так хорошо,— будто бы не слыша, продолжал я,— что я спросил у Ити-Ити: «Кто эта девушка, что красивее всех девушек на Таити и может сравниться лишь с богинею танца?»

— Ареро мона! — снова насмешливо проговорила она, но ее щеки вспыхнули румянцем.— Послушай,— сменила она тему,— давай посмотрим, кто проплывет дальше под водой — ты или я?

Вскочив на ноги, она нырнула с таким искусством, что брызг почти не было. Вцепившись в корень, на котором сидела Теани, я ждал. Ярдах в пятидесяти от меня река делала поворот; наконец, уже из-за поворота раздался голос девушки:

— Эй! Теперь твоя очередь!

Я нырнул и поплыл по течению на глубине примерно в сажень. Двигаясь дальше и дальше, я был полон решимости победить: ведь в воде я чувствовал себя как рыба. Когда, наконец, легкие мои больше выдержать не могли, я вынырнул, уверенный, что выиграл. Музыкальный, словно журчание ручейка, смех раздался впереди: протерев глаза, я увидел, что девушка сидит на корне дерева ярдах в десяти от меня.

— Ты доплыла до этого места? — огорченно спросил я.

— Я не обманываю.

— Давай отдохнем немного, и я попробую снова.

Я сел рядом с нею и откинул с лица мокрые волосы. Не сговариваясь, мы повернулись друг к другу; глаза Теани улыбались. Вдруг она резко отвернулась, и мое сердце забилось сильнее. Рука ее лежала на корне рядом с моей; я осторожно накрыл ее ладонью и легонько пожал. Теани нагнула голову, глядя в чистую воду. Мы долго молчали.

— Теани! — наконец промолвил я и взял ее руку в свои ладони.

Она не ответила, но медленно подняла голову и поглядела мне в глаза. И вдруг, не произнося ни слова, она прильнула ко мне. Сердце мое забилось так сильно, что я не мог говорить. Первой нарушила молчание девушка.

— Байэм, у тебя есть жена? — спросила она, ласково поглаживая меня по мокрым волосам.

— Нет.

— А у меня нет мужа.

В этот миг раздался женский голос:

— Теани! Теани!

Девушка крикнула в ответ, что скоро придет, и повернулась ко мне:

— Это служанка, которая сошла со мною на берег. Я велела ей ждать у самого устья, пока я купаюсь.

5