Костёр 1992-04-06, страница 10

полночь! — вмешался Краснорукий и опять подмигнул Грамотею. Тот спокойно ответил:

— Будь по вашему, молодой человек.

Снова воцарилось молчание.

Его нарушил уже знакомый Родольфу условный свист. Через минуту появилась Сова:

— Готово, муженек! Я все разнюхала. Дело на мази!

Она добавила, кивнув на Родольфа:

— Пока он нам не наврал... Вот что я сделала: Хромушу оставила караулить под дверью, а сама звоню... Открывает заспанный сторож. Высокий, толстый, лет пятидесяти. С виду добродушный... Ну, я давай плакать: дескать, попугай у меня улетел, Коко, обожаемая птичка... Живу, мол, я на улице Марбеф и всех соседей обошла, ищу попугая. Ну, он меня и впустил.

— Ай да Хитрюга! — вскричал Грамотей. — Молодчина!

— Ловко, — согласился Родольф. — Что дальше?

— Зову свою птичку: «Коко, Коко!», а сама по сторонам зыркаю, чтобы все как есть высмотреть... Там две стеклянные двери и шесть окон. Открыть — плевое дело. А в доме...

— Ты и в доме побывала?!

— А то как же! Я ведь с ног сбилась, разыскивая Коко, вот мне и стало дурно. Я говорю сторожу, мол, можно присесть на ступенечку? А он меня в дом пригласил и стул подал! Ну, я тебе скажу, муженек! Там есть, чем поживиться!

«Старая хрычовка провела Мэрфа, — подумал Родольф. — Ведь раньше десяти он не ожидает нападения».-

— Где Хромуша? — спросил Грамотей.

— Я велела ему караулить в канаве недалеко

от сада. Он видит в темноте, как кошка. Если что, он нас предупредит.

— Отлично! — воскликнул Грамотей и внезапно бросился на Родольфа. На это раз он застал его врасплох. От сильного удара Родольф полетел прямо в глубокий подвал. Было слышно, как он катится по ступенькам. Бандит пошел следом.

Одноглазая заглянула в люк и крикнула:

— Берегись, муженек! Достань нож!

Затем раздался скрип тяжелой двери, и вскоре из люка вынырнула жуткая физиономия Грамотея. Маленькие глазки на обезображенном лице сияли злобной радостью. Сова отшатнулась и

ш

вскрикнула:

— До чего же ты уродлив, муженек! Ты даже меня напугал... даже меня!

— Я запер его в дальнем погребе. Там поглубже. А теперь — на Аллею Вдов. Пока путь свободен. Через час, возможно, будет слишком поздно!

* * *

Родольф, однако, не погиб. Примерно час спустя он очнулся на голой земле, в кромешном мраке.

Он стал шарить вокруг и нащупал ступеньки. Значит, он лежит у подножия лестницы.

Ноги совсем окоченели... Да ведь тут полно

воды!.. После долгих усилий Родольф взобрался на нижнюю ступеньку. К счастью — он ничего не повредил при падении. Пленник прислушался. До него донесся какой-то однообразный гул, кажется, плеск воды. Сперва это его не встревожило.

Родольф пытался припомнить, что с ним случилось. Но тут его снова пронизал резкий холод. Он наклонился, пощупал: вода доходила ему почти до колен. Все ясно: Сена поднимается, и погреб оказался ниже уровня воды в реке.

Сознание смертельной опасности вернуло Родольфу ясность мысли. Он взбежал вверх по лестнице, но дверь была заперта.

Родольфа охватила мучительная тревога. Но он страшился не за себя, а за Мэрфа, своего друга и наставника.

«Быть может, его нет в живых! — думал Родольф. — И я виноват в его смерти!»

Пленник изо всех сил навалился на дверь, но она даже не шелохнулась.

Родольф сбежал вниз. Найти бы камень или обломок железа! Какие-то мерзкие существа метнулись ему под ноги... Крысы! Вода выгнала их из нор.

Родольф на ощупь обшарил весь погреб. Он двигался по колено в воде, вытянув руки, как слепой. Все напрасно! Он медленно поднялся наверх, считая ступени. Тринадцать!.. И три из них уже под водой.

Пленник попробовал сделать подкоп, но дверь увязла в липкой, жирной земле. Он громко закричал, потом прислушался. Ему ответил лишь монотонный шум прибывающей воды. Родольф опустился на ступеньку, спиной к двери, и снова стал думать о Мэрфе...

А вода между тем поднималась все выше и выше. Незалитыми остались лишь пять ступенек. Так вот как ему суждено погибнуть: он захлебнется в воде! Родольф вспомнил про пистолет. Выстрелом можно выбить замок! Увы, он не нашел пистолета: должно быть, его забрал Грамотей.

И в довершение всех ужасов по телу пленника стали карабкаться крысы, десятки огромных крыс... Он чувствовал прикосновение скользких лапок. Родольф пытался их отогнать, но гнусные мокрые твари больно кусались. Стоило отшвырнуть одну, как на него бросались другие.

Несчастный вновь позвал на помощь. Тщетно! Еще немного, и вода захлестнет ему губы, он даже не сможет кричать.

И тут совсем рядом послышались шаги. Родольф напряг последние силы. До него донеслись голоса:

— Сам видишь — никого, — сказал один.

— Черт возьми! И вправду никого, — печально отозвался второй.

Сердце пленника замерло: он узнал голос Живо-реза.

Но шаги стали удаляться, а вода все прибывала... Вот она покрыла плечи, шею Родольфа... Дошла до подбородка... Стала заливать рот... Пленник уже попрощался с жизнью, но тут дверь погреба распахнулась. Сильные руки подхватили Родольфа и вытащили наружу.

8